Крылья феникса

— Кайл так жаждет узнать ваши секреты, что, думаю, будет справедливо, если вы узнаете его. Впрочем, это не такой уж и секрет — в высшем обществе об этом известно практически всем. Пятнадцать лет назад Кайл соблазнил младшую дочь императора, которая на тот момент была обручена. Их застал обманутый жених, который был по-настоящему в нее влюблен. Жених не хотел придавать историю огласке, но помолвку, которая была очень важна по политическим причинам, расторг. Однако император все равно узнал о произошедшем, и Кайла осудили. Благодаря заступничеству отца и влиянию нашей семьи конфликт удалось сгладить и Кайл отделался небольшим проклятием.

— Проклятием? — не сдержала я изумления.

— Ими занимаются передовые маги империи, — пояснил лорд Снэш. — Проклятия создаются из отщипнутой от порождений тьмы материи. Фактически это своего рода оружие, которое постоянно совершенствуется. С тех пор Кайл испытывает определенные неудобства. Срок действия его проклятия определен двадцатью годами, а до тех пор он вынужден посещать доктора, который эти неудобства облегчает.

Я даже не знала, что сказать. И не столько из-за наказания Кайла, сколько из-за того, что поняла, кем являлся обманутый жених. Разрозненные части мозаики — услышанные когда-то разговоры и ходящие слухи — сложились воедино.

Нориан вновь устремил взгляд в окно, а я стояла чуть позади и не могла ни ответить на его откровенность, ни как-то поддержать. Да и вряд ли спустя столько лет он нуждался в чьей-либо поддержке. Но хотя с тех пор минуло много времени, я все равно ощутила острую за него обиду.

«Слишком честный и прямолинейный», — как недавно сказал про него Кайл. Именно такие, как правило, и вынуждены страдать больше всех, сталкиваясь с обманом и несправедливостью нашего мира.

— Почему же принцессу в таком случае не отдали замуж за Кайла? — все-таки поинтересовалась я.

Видимо, на сегодня откровенность оказалась исчерпана, потому что на этот раз лорд Снэш ответил абстрактно:

— Были причины.

Он проводил меня до самого корпуса ниллэ, у входа в который мы попрощались. Войдя внутрь, я спустя несколько мгновений снова приоткрыла дверь и сквозь образовавшуюся щелку еще долго смотрела вслед уходящему фениксу. Он шел медленно, озаренный лунным светом, и мне почему-то казалось, что я уже видела его таким. Что уже были и наполненная откровениями ночь, и волшебный танец, и с интересом заглядывающая в окна луна…

Направляясь в свою комнату, я полагала, что на сегодня мои приключения окончены. Что сейчас я лягу в теплую постель, с блаженством растянусь на кровати и провалюсь в сон. По, как говорят в народе, хочешь рассмешить Пресветлого — расскажи ему о своих планах.

Не дойдя до своей каморки, я заметила движущуюся мне навстречу фигуру… и сопровождающий ее холод заметила тоже — знакомый, похожий на стылый зимний, ползущий по полу ветер. Могла бы поклясться, что девушка, которая шла по коридору слишком медленно и как-то неестественно, — та самая, которую я уже видела бродящей по ночам. Та же, что спрыгнула с крыши, спланировав на землю с помощью окруживших ее всполохов тьмы.

Резко отпрянув в сторону, я притаилась за дверью гостиной, ожидая ее появления. Сердце, подвергающееся в этот вечер тяжким испытаниям, гулко забилось в груди — неужели я сейчас увижу ее лицо? Узнаю, кто в прошлый раз был причастен к появлению бреши в защитном куполе?

Думая так, я даже не предполагала, что мне не понадобится заглядывать в лицо блуждающей по ночам девушки. Что, увидев одни только волосы — черные, как оперение кокрэна, я безошибочно ее узнаю.

«Алекса?!» — едва не вырвалось у меня. Да быть не может…

Верила я или нет, но это действительно была она. Ее глаза были закрыты, но шла она уверенно, хоть и медленно. Босая, одетая в одну лишь белую ночную сорочку, она напоминала не то видение, не то бестелесного духа, способного растаять от одного прикосновения.

Растерявшись, я на некоторое время впала в ступор и не знала, как мне поступить. Будь на месте Алексы кто-нибудь другой, я бы разбудила всех в нашем корпусе, чтобы утром они смогли подтвердить мои слова. Но ведь это Алекса… единственная среди однокурсниц, кто изначально отнесся ко мне по-человечески. Было так сложно поверить, что она может быть связана с тьмой, что это по ее вине был нарушен защитный барьер…

Пока я колебалась, Алекса прошла еще немного вперед.

И я, еще немного помедлив, пошла за ней. Снова. Испытывая все возрастающее чувство дежавю, усиливающееся из-за того, что мы шли той же дорогой, что и в прошлый раз.

Я понятия не имела, что она собирается делать, о чем сейчас думает и думает ли вообще. Вроде бы сомнамбулы действовали неосознанно, но уверенности в этом я не испытывала. Перед мысленным взором стояла расползающаяся по защитному куполу брешь, вслед за которой приходили воспоминания о риахе и недавнем пожаре.

Тьма, несущая смерть и разрушения, всегда находящаяся где-то поблизости. И сейчас, в этот самый момент идущая прямо передо мной. Непредсказуемая и опасная.