Крылья Феникса

Только бы все это кончилось. Быстрей бы.

Кто- то старательно дышит мне в рот, ругается, трясет за плечи.

Там же кости сломаны, какого упыря он это делает? Что, добить меня решил? Так это пожалуйста, я сама буду рада, но только не такими методами, ладно?

Наконец приходит осознание - он вовсе не убивает меня, он пытается вернуть мне жизнь.

Времени задаваться с какого это счастья, как и почему я вообще то еще жива, если души у меня теперь нет, решительно не было.

Инстинкт самосохранения наконец проснулся. Возможно потому что теперь у меня не было феникса, который обычно пел ему колыбельные.

Я сделала попытку вдохнуть, но воздуху в моих легких места не нашлось.

Увивающуюся вокруг магию исцеления перепуганный организм просто не воспринимал.

Как и скользнувший между губ кусочек чужой души.

Хотя нет, моей.

Он отдавал то что забрал ранее, присовокупив к этому что-то свое, такое же сильное как сталь. Это разлилось по моему телу… теплом.

Я хотела прижить эту жизнь до конца.

О н держался за каменную кладку ограды Вольского дворца так, словно опасался ее падения. Вот только молодой демон уже ничего не боялся, все самое страшное, что могло случиться, уже произошло, и он ничего не смог сделать.

Выстуженный за долгую зиму камень холодил горячий лоб, плотя за немую поддержку тонкими шрамами от когтей асура.

Наверное, старой кладке тоже тяжело терять своего питомца.

Когда- то, сейчас кажется очень давно, он воровал ее из этого родного дома. Брал на руки и как величайшую ценность уносил за крепостные стены. Здесь он впервые увидел нескладную девчонку с озорными глазами и хитрой улыбочкой. Где-то на крышах этого города она несмело целовала его, раз и навсегда подчиняя себе все мечты о счастье. Здесь он предпочел ей весь мир.

…И здесь теряет навсегда.

Он упал на колени и до боли сжал виски.

Из синих глаз лились слезы, прожигающие камень мостовой. Только ему до этого уже не было дела, главное - ее больше нет.

Его нежной, безрассудной Лилит. Той ради кого он был согласен на все, его души, его возлюбленной…

Неужели она так и не поняла - убив себя, она забирает и его душу. Которая без нее ему и не нужна.

Встав, он посмотрел на своих соратников отвернувшихся, что бы ни терзать себя чужой болью.

- Сколько еще надо времени на взлом контура? - спокойно спросил он.

Несколько удивленные асуры переглянулись.

- Не много. Максимум десять минут.

- Слишком долго. Отойдите, там где не подходит отмычка, справиться лом.

Собрав нехилый пучок силы, он попросту швырнул его наиболее слабое место защитного щита куполом раскрывшегося над дворцом. Разбираться что там и как сработало он не стал, Хананель и без того мог сбежать в любой момент. Теперь его как и самого Данте уже ничто не держит в вольском дворце. Только жизни друг друга, которые они постараются забрать.

В се тело болело так, словно по мне пробежал целый гарнизон драконов. Тупой болью отзывались даже ногти и волосы. Голова кружилась, к горлу подступала тошнота, а мир почему-то выступал в красной дымке.

- Не двигайся, - услышала я смутно знакомый голос.

Сначала мне стало очень страшно, даже не знаю почему. Но затем мое тело обняло что-то теплое, и боль потихоньку начала отступать. Стало возможно нормально раскрыть глаза и посмотреть на того, кто находился рядом более четким взглядом. Ну, разве что в легкой пелене.

Рядом лежал… о, оказывается я тоже лежу, мужчина. Я откуда-то знала, что он безумно красив, но эта красота меня настораживала и пугала. Бронзовая кожа, светлые серые глаза, отливающие серебром волосы, длинные, падающие мне на лицо и грудь. Заметив мой рассеянный взгляд на испачканные чем-то красным космы, он заправил выпавшие пряди за чуть остренькое ухо. Я было приняла его за эльфа, хотя кто бы сказал мне кто это такие, если бы не пара рожек.

Оглядев странного типа, я чуть слышно произнесла, впервые услышав свой голос, не пение соловьев надо признать:

- Больно.

- Сейчас будет легче, - попытался успокоить меня мужчина. На кончиках его пальцев горел зеленый огонек. - Потерпи немного. Глупая девочка, что же ты с собой сделала?

Губы не слушались, язык едва ворочался, но я все же спросила:

- Кто ты? И… я?

Он вздернул светлые брови. Затем провел пальцами по моему лицу и странно улыбнулся.

- Ты моя. Не бойся, принцесса, я буду любить тебя, так как никто не любил. И никто не узнает что ты жива. И он не узнает.

Мужчина наклонился и прижался губами к моим губам, вдыхая густой и жаркий воздух. В груди сразу потеплело, дернулось, и снова стало нестерпимо больно. Затем я провалилась…