Крылья Феникса; Введение в квантовую мифофизику

Безусловность авторитета Писания утверждается и в иных религиях, например, в индуизме. Наиболее древний слой индуистского канона -ведические гимны поэтов-риши, от которых ведут происхождение мистическая философия упанишад, а затем бесчисленные комментарии научных трактатов различных религиозных школ. Тексты всегда освящались традицией; личные идеи, мнения и прозрения ценились очень мало. Хотя буддисты отвергли авторитет четырех индуистских Вед, они быстро сформировали свой собственный обширный канон. Входящие в его состав сутры часто имеют исторически позднее происхождение, но все равно трактуются как слова, переданные от Будды, а потому цитируются как основной аргумент не только в религиозных, но и в философских и психологических трудах буддийских ученых.

Священный текст как божественная реальность пересекается с исторической реальностью земного мира в определенных точках бытия. Согласно ортодоксальному иудаизму, вся Тора (в широком смысле слова, то есть включая все тексты Библии, позднейшие талмудические и каббалистические комментарии и даже всю последующую историю еврейского народа) была открыта Моисею на горе Синай. По преданию, Моисею было передано все, что будет говориться в каждом споре и что каждый прилежный ученик скажет своему учителю (а не только наоборот).

Христианский Символ Веры содержит упоминание о распятии Христа при Понтии Пилате; сингулярность Голгофы -- решающее событие мировой истории. Однако это же событие воспроизводится в жизни каждого человека, проходящего крестный путь Христа. Между Писанием и жизнью (прежде всего, духовной!) существует глубокая двойственность, которая может также пониматься как дополнительность. С этой точки зрения снимается вопрос об исторической достоверности событий, описанных в Библии, требование буквальной реализации пророчеств и т. д. В зависимости от конкретной ситуации и применительно к конкретному человеку на первый план может выходить либо один, либо другой аспект этой двойственности (подобно тому, как в данном физическом эксперименте мы можем исследовать либо корпускулярные, либо волновые свойства электрона).

Организующая роль текста как инструмента постижения реальности подчеркивается и некоторыми современными философами, в частности, это одна из ключевых тем в лекциях М. К. Мамардашвили, изданных под заглавием Психологическая топология пути. Приведем несколько характерных цитат из этой книги:

Текст, то есть составление какой-то воображаемой ситуации, является единственным средством распутывания опыта; когда мы начинаем что-то понимать в своей жизни, и она приобретает какой-то контур в зависимости от участия текста в ней;

Все дело в том, что получить смысл, установить, что есть на самом деле, нам удается, если мы построим для этого текст... Текст есть то, что соединяет... Текст есть нечто, посредством чего мы читаем что-то другое. Текст есть нечто, посредством чего мы читаем событие;

Мы имеем дело, скажем так, с трагической конечностью человека. Дело в том, что мы не можем -- поскольку мы конечны, у нас нет бесконечного времени -- встретиться эмпирически со всем тем, что создано для нас. Не можем -потому что пространство нашей жизни ограничено, даже географические возможности ограничены... Есть что-то, что действует против человеческой ограниченности и против человеческой конечности. Такими действующими инструментами являются те вещи, которые я назвал текстами;

Нет таких механизмов, которые сами по себе обеспечивали бы, чтобы красота длилась, свобода длилась, и т. д. Каждый раз мы своим усилием и риском должны воспроизводить. Но есть инструмент, который помогает человеку в этом усилии. Такой помощью в усилии является текст (в широком смысле слова).

События и символы, описанные в Священном писании (все же точнее -- сам текст Писания) задают ту систему координат, в которой мы можем описывать наш жизненный (в том числе и прежде всего -- внутренний!) опыт, траектории, по которым мы движемся. Важно понимать: то, что происходит с Христом, или Иудой, или Иовом -- происходит с нами. И лучше бы (имея в виду, скажем, опыт Иова или, не дай Бог, ситуацию Иуды) пережить это только метафорически и символически, в своем сознании. Текст дает нам такую возможность, компенсируя конечность человеческого существования. Жизнь слишком коротка, чтобы ограничивать себя заданной свыше судьбой (а то и возможным тупиком); когда-то нужно подумать и о личной свободе. Формальное благочестие и смирение здесь теряют свое значение. Тому, кто, понял и освоил Писание, ничего уже не страшно -- ни в земной жизни, ни в запредельной реальности.

Он породнен был с морем. И когда

он эту хлябь воочию увидел,

он вмиг узнал ее: он ей владел,

входя в моря Священного Писанья

и катакомбы вечных архетипов.

(Х. Л. Борхес. Герман Мелвилл)

ГЛАВА 10.

Правое и левое: дуализм знания и понимания

Видя петуха,

помнить о курице -

вот вещь глубочайшая, способная

вместить весь мир.

(Дао Дэ Цзин 28)