Читаем Крылья, или И тогда мы ослепнем полностью

Винг. Лес перестаёт отвечать на мою любовь. Он холоден, а холод — не моё. Так плохо, что мы видимся лишь ночами. Я бы хотела на тебя смотреть при свете дня. Не знаю, почему нужно скрываться, но, надеюсь, настанет день когда я смогу просто так смотреть на твоё лицо. (усмехается) Я чувствую, оно у тебя сейчас краснющее… Не обнимешь?

Женя. Ты говорила — не трогать…

Винг. Дурак… Эх, видел бы меня народ.

Винг грустно смеётся. Женя только собирается его обнять в ответ, как она отодвигает его от себя.

Винг. Постой. Тихо.

Люцифер. (издали) Винг! Винг!

Женя и Винг переглядываются. Винг толкает его в плечо, и Женя бежит, выпрыгивает в окно — прячется снаружи. Врывается Люцифер.

Люцифер. Винг, я с вестью!

Винг. Неужели? А я думала, ты — Люцифер.

Люцифер. (закатывая глаза) Как смешно.

Винг. (широко улыбаясь) Не только тебе издеваться! Храни Дух, давно не виделись!

Люцифер. С твоим-то темпом жизни! Всё время бегаешь! А тут многое поменялось.

Винг. Приходил бы чаще, заметил бы.

Люцифер. (осматривается) Князь меня завалил работой — бегаю всё время, как его гонец. Да и ты знаешь, не люблю я людские дома. А тут их вещей будто больше стало… Я не видел картин и книг. Твои… как их… пластинки, их было меньше!

Винг. Они всегда тут были, ты просто не помнишь.

Люцифер ходит, рассматривает убежище.

Люцифер. Ну крышу ты точно залатала, она разрушена была!

Винг. Да, пришлось постараться, знаешь ли, оно того стоило!

Женя. (шёпотом) Вообще-то я её заделывал.

Винг. (шёпотом) Замолчи.

Люцифер оборачивается на Винг.

Люцифер. Будь здорова?

Винг. Спасибо.

Люцифер. Но запах тут странный. Я чую что-то неладное.

Винг. Запах моей злости, наверное. Ты пришёл с вестью, а начал что-то вынюхивать. Некрасиво, Люцифер!

Люцифер. Да, верно… (встрепенувшись) Винг! Меня за тобой послал князь! Зачем — не моего ума дело, но это срочно так что пройди со мной к озеру!

Винг. А он с каким лицом меня звал?

Люцифер. Перед убийством смотрят помягче…

Винг. Ясно… проблемка… (громко) Что-ж, мы встретимся вечером!

Люцифер. Кто «мы»?

Винг. Я и этот домик, естественно! Давай, Люцифер, быстрее, отступай, мелко семеня.

Винг и Люцифер уходят. Женя возвращается в убежище.

Женя. Увидимся.

Женя уходит.

ЯВЛЕНИЕ 3

То же утро, особняк Орловых.

(Женя, Мирана, Альберт)

Женя приходит домой, выходит Мирана.

Мирана. Евгений? Шестой час, ты опять уходил?

Женя. Здравствуй, мама. Да, хотел, знаешь, свежим воздухом подышать.

Мирана. Ты бежал что ли?

Женя. Может быть.

Мирана. Ты не заболел? Чего такой красный?

Женя. Я красный?

Мирана. (кивая) И растрёпанный. И твою одежду лучше постирать. Где ты был?

Женя. По деревне гулял. Как обычно.

Мирана. С кем?

Женя. Один. Как обычно.

Мирана. (задумчиво) У тебя не было от меня секретов.

Женя. А что я скрываю?

Мирана молчит, хитро улыбается.

Мирана. Ну, кто она?

Женя. Кто!?

Мирана. Девочка, к которой ты бегаешь. И даже не пытайся мне врать! Я же всё вижу.

Женя. (мрачно) Неужели?

Мирана. Я — твоя мать, (полушёпотом) Женя. Всё видеть — моя обязанность. А ещё я нашла твои рисунки.

Женя. Это ничего не значит, я много кого рисую!

Мирана. У тебя целая тетрадь с одним и тем же лицом. Внешность интересная, не понимаю только, зачем рисовать ей крылья.

Женя краснеет.

Мирана. Ладно тебе, ничего такого ты не сделал. Ради меня в своё время не только из дома сбегали. Почему о ней ничего не сказал?

Женя. Отец счёл бы её недостойной.

Мирана. Какая мне разница? Всё, что тебя касается, должно быть мне известно, остальное — неважно.

Женя. (усмехаясь) Как видишь, её скрыть не вышло. Ты не против, что я с ней общаюсь?

Мирана. Я так скажу, Евгений, если бы в молодости мне не указывали, с кем общаться, я была бы замужем за другим человеком.

Слышится звук открывающейся двери, шаги.

Мирана. Кстати о нём… Встал раньше, видимо. Ну-ка иди.

Женя собирается уйти, выходит Альберт.

Альберт. Евгений, мальчик мой, остановись.

Женя напряжённо останавливается, вжимает голову в плечи. Он сводит плечи, съеживается. Он не уходит — не может себя заставить.

Женя. Доброе утро, отец.

Альберт. Ах да, сейчас только утро. Шести часов нет, кажется? (будто правда обеспокоенно) Ты успеваешь выспаться, раз так рано встаёшь?

Женя. Я рано ложусь.

Альберт. Ну да, справедливо. Что с одеждой? (более жёстким тоном) Где ты был, Евгений?

Мирана. Альберт, оставь…

Альберт. Замолчи. Я задал вопрос.

Альберт подходит к Жене, плавно кладёт ему руку на затылок.

Альберт. Молчишь. Куда ты уходил, я спрашиваю?

Альберт медленно хватает Женю за шкирку. Женю колотит, на его лице — ужас.

Женя. Да я только порисовать вышел, я рядом с домом был, отец, честно! Пусти меня!

Альберт. (немного помолчав, спокойно) Мирана, ты же говорила, он больше не рисует? (Жене) И я тебя из дома не выпускал.

Мирана и Женя молчат.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Судьбы наших детей
Судьбы наших детей

В книгу вошли произведения писателей США и Великобритании, объединенные одной темой — темой борьбы за мир. Не все включенные в сборник произведения являются фантастическими, хотя большинство из них — великолепные образцы антивоенной фантастики. Авторы сборника, среди которых такие известные писатели, как И. Шоу, Ст. Барстоу, Р. Бредбери, Р. Шекли, выступают за утверждение принципов мира не только между людьми на Земле, но и между землянами и представителями других цивилизаций.

Джозефа Шерман , Клиффорд САЙМАК , Томас Шерред , Фрэнк Йерби , Эдвин Чарльз Табб

Драматургия / Современная русская и зарубежная проза / Боевая фантастика / Детективная фантастика / Космическая фантастика / Мистика / Научная Фантастика / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика / Фэнтези / Юмористическая фантастика / Сатира
Батум
Батум

Пьесу о Сталине «Батум» — сочинение Булгакова, завершающее его борьбу между «разрешенной» и «неразрешенной» литературой под занавес собственной жизни,— даже в эпоху горбачевской «перестройки» не спешили печатать. Соображения были в высшей степени либеральные: публикация пьесы, канонизирующей вождя, может, дескать, затемнить и опорочить светлый облик писателя, занесенного в новейшие святцы…Официозная пьеса, подарок к 60-летию вождя, была построена на сложной и опасной смысловой игре и исполнена сюрпризов. Дерзкий план провалился, притом в форме, оскорбительной для писательского достоинства автора. «Батум» стал формой самоуничтожения писателя,— и душевного, и физического.

Михаил Александрович Булгаков , Михаил Афанасьевич Булгаков , Михаил Булгаков

Драматургия / Драматургия / Проза / Русская классическая проза