Крылья. Истории

Желудок урчал весь день. Есть не хотелось совершенно. Не знаю почему, но чувствовал я себя отвратительно. Страха не было (во время выступления он появится, это точно знал), чему я был рад. До моего выступления было ещё много времени. Сейчас я уже жалел, что выступаю не среди первых участников. Но поделать ничего не мог. Было несколько вариантов, где ждать своей очереди. Основным была большая комната, где находилось большинство участников. Мне эта идея сразу не понравилась. Я не любил, когда много людей вокруг меня, да и Антон тоже там был. Точно только и делал бы, что сверлил глазами. Выступал он уже после меня. Можно было сидеть в зале (для участников оставили несколько свободных мест). Но, почему-то слушать музыку именно сегодня не хотелось.

Я вышел из зала на воздух. Дышать стало легче. Словно один из камней упал с души. Но всё равно чего-то не хватало. Возможно, музыка могла бы помочь, но впервые ничего слушать не хотелось. Совсем. Я сел на лавочку и просто смотрел на небо. Потом погулял по округе. Напряжение особо не спадало. В таком состоянии я и провёл всё оставшееся время до выступления. Как только я зашёл внутрь, мне сказали быть готовым. Итак, мой выход начинался.

Уже когда мою фамилию объявили, я услышал отчётливый шёпот и волнение в зале. «Меня до сих пор помнят». Состояние опять оставляло желать лучшего. Я поднялся на сцену. Тишина. Полный зал. И он. Шикарный чёрный рояль. Ком встал в горле. Вокруг всё стало будто в тумане, и я блуждаю уже очень давно, а выход всё не могу найти. Наконец, поклонился и сел за рояль. Весь груз разом упал на меня. Первым я должен был играть Рахманинова. Но уже понял, что не могу. Снова это ужасное чувство. Я коснулся пальцами клавиш. И не почувствовал их. Совершенно. Словно передо мной воздух. И музыка. Я не слышал её. Лишь тишина. Пот пошёл по лицу. Я повернулся к залу и там, в самом конце, увидел их. Вдвоём, отец и мама. Смотрели на меня. Тьма стала сгущаться вокруг, а я сам превратился в того маленького мальчика, за спиной которого с указкой стояла его мама. (в зале шло шептание, ведь люди видели, что я играл плохо и не понимали, почему) Закрыл глаза. «Нужно подумать о хорошем, абстрагироваться, что-то изменить, услышать музыку». Я понимал, что выступление уже провалено, но всё равно. «Юля. Подумать о ней. Увидеть её лицо. Почувствовать…Почему я боюсь? Столько лет и всё равно боюсь». Я повернулся к родителям. Мама опять что-то шептала. Так и хотелось закричать на них. Но не мог. Я просто смотрел на них. Впервые так долго глядел. И тут на секунду промелькнуло её лицо. Юля. Она была со мной. В эту минуту. Ей хватило буквально секунды, чтобы изменить всё. Темнота стала отступать. И тут я услышал голос.

– «Прости».

Это была моя мама. Когда я повернулся к ним, то не поверил своим глазам. Они изменились. Стали теми, кого я совсем забыл. Теми из моего далёкого детства. Светлыми, добрыми, любимыми.

– «Сынок, прости нас. Мы виноваты, что превратили тебя в такого. Мы не замечали, во что превратились сами. Довели тебя, стали чудовищами».

Из моих глаз потекли слёзы. А музыка…Я снова её услышал. Тихую, еле заметную.

– «Мы слишком поздно поняли, что натворили. Слишком поздно. И поплатились за это. Я пойму, если ты никогда нас не простишь. Мы это заслужили».

Слёзы лились ручьём. Я не искал оправдания ни себе, ни им, но тут понял, что они любили меня. И пусть стали монстрами и сотворили из меня бесчувственного робота. Всё равно. Нужно сказать…

– «Прощаю», – шёпотом ответил я.

Мама и папа заулыбались. Мои самые добрые и любимые родители. Я тоже заулыбался, а слёзы всё шли. И тут, рядом с ними появился маленький мальчик. Весёлый, он подбежал к ним и обнял. Я. Это был я. И вот они втроём, обнявшись, смотрели на меня и махали руками.

– «Прости нас, сынок. Ты всё сможешь. Ты наше золото».

Я заливался слезами, а они начали исчезать, растворяться. Вокруг словно всё расцвело. Тепло окутало зал. И музыка. Она заиграла в моей голове. Я снова её услышал. Почувствовал клавиши. Я заиграл. Как никогда. Мои руки словно плыли в счастье. Я закрыл глаза. Поле. Солнце. Ромашки. Дети бегут и радуются лету. Они живут. И я живу. В зале стояла полная тишина. Многие с открытыми ртами следили за моим выступлением. Даже члены жюри. У всех были улыбки на лице полные блаженства. А я продолжал играть, будто на крыльях. Крыльях счастья и любви. Повернув голову в зал, я не увидел своих родителей. И был уверен, что больше не увижу. Там стояла Юля и улыбалась мне. «Всё хорошо, всё хорошо. Нужно просто жить в музыке и наслаждаться ею». Когда закончил играть и встал, была полнейшая тишина. Я понимал, что абсолютно запорол начало произведения, и оценки уже будут низкие. Но тут последовал град аплодисментов. Все встали, хлопали, кричали: «Браво». Я не мог поверить увиденному. «Неужели у меня получилось?» Но радоваться не было времени. Нужно сразу же начинать вторую композицию. Теперь звучал Шуман.