Крылья. Истории

Наступила моя очередь. Впервые за долгое время я вышел на сцену совершенно спокойным, даже серьёзным. Ничего не боялся. Только хотел играть. Играть, как никогда раньше не играл. Я поклонился залу, мне захлопали. И вот, началась «Буря». Мне хотелось окунуться в эту бурю без остатка, почувствовать всю её силу. Я закрыл глаза и стал раскачиваться в такт музыки. Мне было плевать, правильно ли я технически исполняю Бетховена. Я играл в своём стиле. Со своей бурей. Той бурей, что так долго сидела во мне. И вот, наконец, она освободилась. Правда, теперь ей хотелось уничтожить меня, захватить в свои смертельные объятия. Буря клокочет, кричит, преследует. А я бегу. Сил уже больше нет. И вот, конец. Она догнала меня. Поглотила. И ничего. Ничего не изменилось. Буря всё также двигается вперёд. Мир стоит на месте. Моего исчезновения никто не заметил. Увы.

Я закончил играть, встал, поклонился. Раздался шквал аплодисментов. Показалось, что хлопать будут бесконечно. А мне было всё равно. Впервые не чувствовал ничего. Просто сел за рояль и начал играть вторую композицию. Как только пальцы коснулись клавиш, вокруг наступила тишина. А я снова закрыл глаза. Передо мной появилась Юля. Эту мелодию я ассоциировал только с ней. Неровная, взрывная, спокойная. Она танцевала в красном платье с грустной улыбкой на лице. А я играл для неё. И Юля слышала. Она слышала мою мелодию. Волны, одна за другой, окатывали меня. Ветер бил мне по лицу. Маленькие яркие огоньки поднимались из земли и кружили вокруг меня. Тепло. Правда, это какое-то беспокойное тепло. Словно оно борется с чем-то. А она танцует. Всё также красиво. Я взглянул в зал. Там не было никого. Мы были лишь вдвоём. Я играл только для Юли.

Началась кульминация композиции. Сейчас будет самый эмоциональный отрывок. И тут моего плеча кто-то коснулся. Я повернул голову.

– Рома, – Юля стояла всё в том же платье и улыбалась мне.

«Она сказала. Без жестов». Я смотрел на неё. И вдруг, свечение начало увеличиваться, а она словно отдаляться. Её глаза наполнились слезами. Мелодия становилась громче. И вот, в самом апогее, Юля начала исчезать.

– Прощай.

Она начала растворяться, превращаясь в те самые огоньки. «Почему? Когда я играл раньше, такого не было. Что случилось?» Юля исчезала, а я уже не мог сдержать слёз. Я ревел, играл и глядел на исчезающую девушку в красном. Мелодия закончилась. Юля исчезла.

Под гром аплодисментов, весь в слезах, покинул сцену. Голова кружилась, ноги еле держали. Я сел в коридоре на пол и закрыл лицо руками. Ко мне подбежал Антон и стал что-то говорить. Я совершенно его не слушал. Он говорил о моём выступлении. Но у меня в голове было только видение. Почему-то я боялся его. Антон дёргал за плечи.

– Эй, да что с тобой. Пошли, сейчас объявят результаты.

И вот, мы уже все стояли на сцене, но я не чувствовал ничего вокруг. Ведущий что-то говорит о конкурсе, участниках, атмосфере. Все его слова проходят мимо моих ушей. В этот момент завибрировал телефон. Пришло сообщение. Я достал его из кармана.

– Второе место – Антон Барышев, – сказал ведущий.

Оно было от Юли. Моё сердце забилось. Прямо на сцене я начал читать его. «Рома, это Настя. Юля умирает».

– И первое место нашего конкурса – Кижич Роман.

Глава 26

Я бежал со всех ног. Наверное, ещё никогда так не бежал. Несколько раз поскользнулся и упал, но это нисколько не изменило моей дальнейшей скорости. До больницы было далеко от концертного зала, но у меня и в мыслях не было садиться в транспорт. Я бежал. Что есть силы. «Почему? Я же сказал, что приду. Чтобы она ждала меня. Я ведь так и не сказал ей. Не сказал. Почему?» От слёз плохо было видно дорогу и прохожих. Кто-то выругался, когда я с ним столкнулся. Мне было плевать. На всё, что происходило с этим миром. Я бежал к ней. Я думал о ней.

Возле больницы я заметил Настю. Она сидела на холодной заснеженной лавочке и смотрела себе под ноги. Только, когда я остановился, понял, что уже не чувствую собственных ног. Они горели, болели, ныли. С трудом, но я дошёл до неё. Настя подняла на меня голову. Всё её лицо опухло от слёз.

– Врачи…сказали…что ей осталось немного. Буквально…часы…может….день.

Я стоял и не мог поверить её словам.

– Как, почему? Она…она ведь…вчера всё было хорошо.

– Сердце. Её сердце. Оно всегда болело. Всю…жизнь. И сейчас оно останавливается.

– Почему…почему она не говорила? – я смотрел непонятно куда, схватившись за голову.

– Не знаю…видимо…Юля не хотела тебе говорить. И мне сказала молчать. Она давно знала, что этот день…настанет, – Настя снова зарыдала.

– Я могу…

– Тебя не пустят. Никого не пускают к ней сейчас. Она под сильным наркозом и подключена к аппарату искусственного дыхания. Там мама с врачом. Она в истерике.

Я просто стоял как истукан, не мог сдвинуться с места, сказать хоть слово. Внутри стало пусто. Всё рухнуло. Теперь прошлые проблемы стали такой мелочью. Ничтожными. Я не знал, что делать.

– Рома.

Я повернулся к Насте. Она протягивала мне бумагу. Нет. Письмо.