Крылья из дыма и золота

Теперь он смотрел на Милу, словно требуя ответа. А ей почему-то не хотелось ему подчиняться. Держа руки под столом, она на мгновение сжала кулаки, а затем снова расслабила пальцы и опустила плечи.

Мила прищурилась. Они с Ашером некоторое время играли в гляделки, а потом она наконец произнесла:

– Если бы ты спросил повежливее, я бы, может быть, и рассказала.

Сами ее слова звучали безобидно, а вот интонация, с которой она их произнесла, и то, что читалось между строк, – вовсе нет. Миле не нравилось, когда ее пытались заставить что-то сделать. Она всегда реагировала наперекор, своенравно, может быть, даже недружелюбно, но ей было все равно.

Ашер внезапно рассмеялся. Тариэль удивленно посмотрел на него и на Милу. Он смеется над ней? В его глазах искрилось веселье. Ничего не говоря, он медленно скользнул взглядом по ее лицу.

Подошла официантка. Завладев напитками, Ашер поставил воду перед Тариэлем, а себе забрал бокал красного вина.

– Туше, милая.

Он поднял бокал, кивнув Миле, понюхал его содержимое, отпил глоток, а потом чуть заметно скривил губы и поставил бокал на стол.

У Милы слова застряли в горле. Как раз когда она снова обрела способность говорить и набрала воздух в легкие, чтобы сообщить ему, каким бесцеремонным он ей кажется, он продолжил:

– Мила. – Он произнес ее имя нараспев, словно наслаждаясь им. – Милая, милая. Именно это твое имя и означает.

Он словно понял, о чем она думает и что хотела ему высказать, и потому решил ее опередить, не дав ничего возразить.

Мила дернула подбородком. Ей не хотелось, чтобы его слова, его рассуждения о значении ее имени вызывали у нее какие-то чувства.

Но именно это и происходило.

– Меня зовут Милена.

Ухмылка Ашера становилась все шире и шире, и Мила заметила, что она втянулась в его игру. Хотя и не знала, во что именно они играли.

Что она здесь делает?

– Это означает «дружелюбная, милостивая, добродушная», – перечислил он. – Думаю, «милая» мне больше нравится.

– Ашер, может, подождешь меня снаружи? – вмешался Тариэль, уберегая Милу от риска сказать то, о чем она впоследствии могла бы пожалеть.

Ашер поджал губы. В нем будто происходила какая-то внутренняя борьба, и на секунду он отвел взгляд от Милы. Наконец он встал, выполняя просьбу Тариэля. Он слегка склонил голову, словно изображая поклон, что совершенно выбило Милу из колеи.

– Желаю приятного вечера, Мила. Надеюсь, мы скоро встретимся.

Как только он вышел из кафе, Мила глубоко вздохнула. Она сама не заметила, как ее пальцы сжимаются, вцепившись в ткань джинсов.

– Извини, он ужасно невежливый.

– Все в порядке. – И это, в каком-то безумном смысле, была чистая правда. Сейчас, когда он ушел, Мила снова смогла расслабиться.

– Это твой друг?

– Зависит от того, что понимать под словом друг.

Мила лишь кивнула. Его слова показались ей странными. Как вообще можно по-разному понимать слово «друг»? Но она не стала углубляться. Ей показалось, что это слишком личный вопрос. Слишком сложный.

– Как я уже сказала, спасибо, что проводил меня и присмотрел за мной. Не думала, что мы встретимся снова.

– Меня это совсем не затруднило. Теперь у тебя все нормально?

– Да. Все в порядке.

Она понятия не имела, что заставило ее соврать. Может быть, соврать было проще, чем сказать правду.

Тариэль отпил воды и наклонился к ней немного поближе.

– Можно кое о чем тебя спросить?

– Конечно. В общем-то, ты это только что и сделал, – ответила она и дружелюбно посмотрела на Тариэля. Он ответил ей тем же.

– Что такая юная девушка делала поздним вечером одна в пражском парке?

Задумавшись над ответом, Мила прикусила губу. Она ненавидела эту привычку и пыталась от нее отучиться. Она откашлялась.

– Я собиралась пойти в ресторан. А в Прагу я приехала, чтобы получше узнать этот город. И свои корни. – Мила запнулась. – Мне всего восемнадцать, но, думаю, для вора тем вечером мой возраст не имел никакого значения.

Они оба понимали, что ее ответ прозвучал немного резко, хотя Мила пыталась говорить спокойно, почти что мягко.

То, что она была молодой девушкой, не относилось к делу. Хотя, надо признать, она обижалась, когда кто-то касался этой темы. Потому что Мила уже давно не ребенок. Она была уверена лишь в одном: знание жизни и возраст не всегда совпадают.

– Извини. Не хотел тебя обидеть.

– Понимаю, – отрезала она, и ей тут же стало нехорошо.

Дальше они молчали. Не то чтобы Миле нечего было сказать и не хотелось ничего спросить, скорее ей просто казалось, что сейчас это не к месту. Она допила свой чай, чтобы хоть чем-то заняться, надеясь, что Тариэль заговорит первым. Но этого не произошло.

Она поставила сумку на колени.

– Было приятно с тобой увидеться. Не хочу тебя задерживать, и к тому же я устала, так что…

Это была полуправда. Мила хотела прежде всего покончить с возникшей неловкой ситуацией, которая оказалась для нее полной неожиданностью. У нее был долгий день.

Словно сами собой ее мысли снова вернулись к Ашеру.

Пальцы правой руки плавно сжались.

7 Ашер

Тариэль и Мила вышли из кафе вместе. Когда девушка почти исчезла из вида, Ашер выступил из тени.