Крылья Киприды

Сириск так увлекся писанием, что не заметил, как подошел Скилур и осторожно положил руку на его плечо.

— Что?..

Мальчик не успел ответить. Грохот колесницы усилился. Потом стало тихо, и лишь фыркающие кони напоминали о том, что кто-то подъехал к тюремным воротам.

— Что случилась, Папия? — услышали они голос стражника. — Колесо? Помочь Папии и Хелене? Сочту за удачу.

Шаги стражника удалились.

Сириск и Скилур подошли к решетке вплотную. Смех Папии и Хелены доносился все громче. Неожиданно в темном коридоре мелькнул розовый хитон. И нечто стукнулось о плечо Скилура и упало к их ногам.

— Что это? — прошептал Сириск.

— Вот, черепок от канфара. — Скилур взял черный обломок, пригляделся. Четкими буквами на нем было нацарапано: «жди».

— Что там? — Сириск тоже прочитал слово.

— Не знаю, но мне знакомы этот голос и хитон, — тихо произнес мальчик.

И тут снова грубый голос, явно чем-то обрадованный:

— А что я за это буду иметь, Папия?

— А что бы ты хотел, Хрисанф? — игриво ответила гетера.

— Как что? Ты еще спрашиваешь? Да духи твои столь меня опьянили, что я готов хоть…

— Хрисанф, не торопись! Я не забуду твою услугу и твою любезность. Сейчас мы спешим к Сострату, но возможно завтра…

— Послезавтра! Мы здесь через день.

— Отлично, Хрисанф! Именно послезавтра у меня и будет время. Но смотри, никому ни слова, я хочу быть только с тобой!

Грохот колесницы стал затухать. Хрисанф, напевая под нос какую-то песенку, уселся недалеко от решетки.

— Тихо, — Сириск приложил палец к губам. И отвел мальчика в глубь темницы. — Ничего не говори, Скилур, — промолвил он наконец. — Но будь готов ко всему.

— Если… — начал было царевич, но Сириск оборвал его:

— Ничего не говори, друг мой. Боги этого не любят.

ПЕЩЕРА

Первые дни Гелика не выходила из пещеры. Охапка листьев служила ей ложем. А пеплос, что подарила Коро, согревал от ночного холода. Она лежала и смотрела на свод пещеры, понимая, что бессильна что-либо сделать. Она знала, как строго охранялся Дорос, и пробиться к мальчику живой она не смогла бы. Ей казалось, что солнце померкло. И эта холодная пещера все больше и больше давила своими мрачными сводами.

На третий день Гелика услышала конский топот. Кто-то смело подъехал к пещере, соскочил с коня. Раздалось радостное ржание. Лошади Гелики, предоставленные сами себе, видимо, узнали гнедую кобылу Састии. Девушка вошла в пещеру и, освоившись с темнотой, разглядела Гелику.

— Хайре, Гелика! — сдержанно молвила Састия. — Вот, это Коро тебе передала. — Она поставила около Гелики узелок с едой и небольшую амфору. — Я напою коней.

Састия вышла из пещеры, Гелика услышала сдержанное ржание, звяканье уздечек. Вскоре амазонка вернулась.

— Твои кони сыты. И ручей рядом.

Гелика по-прежнему безучастно лежала на листьях. Састия подошла, развернула узелок, подала Гелике лепешку.

— Поешь, лепешки очень вкусные.

Гелика привстала, с благодарностью взглянула на Састию.

— Агриппа обложила нас как волков. Все эти дни мы не могли рискнуть. — Састия разложила на подстилке мед в сотах, сушеные фиги, вареное мясо.

— Я не хочу жить, Састия! — слезы, казалось выплаканные, вновь полились по щекам Гелики.

— Коро велела сказать тебе: мальчик жив. — Амазонка твердо посмотрела ей в глаза. — И по оракулу Богини-Девы он должен стать царем ойорпат. И еще… Коро велела мне перевести тебя в другую пещеру, ту, что у вершины Три Идола. Туда не доходят разъезды ойорпат. И местные охотники тоже боятся этих мест. Там ты сможешь жить долго. Надо выждать время. А сейчас, прошу тебя, поешь, и мы должны ехать.

— Он жив?! Его не убили? — точно луч солнца осветил лицо Гелики.

— И не убьют. Богиня-Дева дала оракул — твой сын будет царем. И это растревожило весь Дорос. Агриппа и большинство ойорпат непримиримы. Они не верят в оракул. И грозят убить и Коро, и ее служительниц.

— Агриппа! — Гелика встала. — Опять на моем пути Агриппа.

— Но ей не справиться… Агнесса и Мелета — они покорны воле богов. Надо выждать. Так сказала Коро. Твое появление на Доросе сейчас крайне нежелательно и смертельно опасно. Оно может привести к тому, что лопнет тетива.

Састия, обрадованная тем, что Гелика встала, налила ей вина в кратер, и они молча не спеша поели. Вино, разбавленное водой, согрело Гелику. Напряжение спало, и луч надежды затеплился в ее юном сердце. Постепенно прочная надежда заполнила все ее существо. Выждать время, выждать и стерпеть…