Крылья любви. Путь к совершенству

Недавно я видел сон. На горной тропе кто-то поскользнулся и сорвался вниз. Вокруг него собралась толпа. Люди упрекали его за слабость и высмеивали за неуклюжесть. Священник наставлял его стряхнуть с себя слабость, из-за которой он упал. Какой-то активный деятель призывал людей наказать его, ведь если не спрашивать строго с оступившихся людей, то и другие люди будут набираться смелости для падения. Я видел, что происходит, и беспокоился, так как никто не пытался поднять этого человека. Я пробрался в толпе, но когда я попытался поднять его, то увидел, что он уже умер. Толпа стала редеть. Возможно, такие люди соберутся вокруг другого упавшего человека. Священник тоже скрылся с глаз долой. Он не хотел лишать себя возможности лицезреть, как укоряют и наказывают других оступившихся людей. Лишь я остался у мертвого человека. Его руки и ноги так слабы, что я не могу поверить в том, что он вообще шел по тропе. Меня удивило не то, что он сорвался вниз, а сама его способность передвигаться. В ужасе я проснулся, и теперь я понимаю, что это был не просто сон. В человеческом обществе установилась точно такая же ситуация.

Я не сделаю преувеличение, если скажу, что мы забыли себя. Разве само наше рождение не есть забвение? Тогда что же представляет собой жизнь, основанная на самозабвении? Может быть, это просто сон? Каково различие между сном и бодрствованием? Во сне человек полностью забывается. Он видит себя среди событий сна, но в действительности ни в чем не участвует. На самом деле, само его отсутствие это уже сон, поскольку когда он присутствует, нет сна как со сновидениями, так и без таковых. Тогда что нам называть своей так называемой жизнью? Эго не бодрствование, так как мы не помним себя. Это сновидение? Да, друг, это простое сновидение. До тех пор пока мы не будем разумными в отношении самих себя, жизнь для нас будет всего лишь бесплодными грезами.

Что представляет собой эта сознательная жизнь? Жизнь ума это не жизнь сознания. Когда движение ума стихает, в нем проявляется иное состояние, которое я называю сознанием. Только когда ум становится пустым, сознание обретает полноту и восприимчивость. Ум это инструмент, средство. Когда ум вовлекается в работу эго, он перестает быть инструментом, средством сознания, поскольку устремился в другие области. Для того чтобы познать жизнь сознания, необходимо распрощаться с жизнью ума. Для понимания жизни ума можно представить себе такую картину: в отсутствии хозяина слуга занимает его место. Неужели такой слуга будет желать возвращения хозяина? Его ум не может радушно принять возвращающегося хозяина. Он воспользуется любым препятствием, только бы предотвратить появление хозяина. Самое главное препятствие заключается в его утверждениях о том, что он и есть хозяин. Он будет просто отрицать существование другого хозяина. В принципе, ум ведет себе точно так же. Он становится помехой, мешает проявлению сознания. Если вы хотите приблизиться к сознанию, тогда позвольте уму отдыхать. Пусть ум прекратит свою деятельность. Пусть он станет пустым, полым. Иначе говоря, пусть он остановится, поскольку прекращение активности это завязка сознания. Смерть ума венчает живое сознание.

Почему жизнь бесцельна, чужда, механична и одинока? Почему она так скучна и утомительна? Потому что мы потеряли способность удивляться, умение восхищаться. Человек убил все чудо. Его так называемые знания стали приговором чуду, восхищению. Мы ошибочно полагаем, будто все знаем. По нашему мнению, у нас есть ключ ко всем секретам и чудесам. Разумеется, что может стать чудом для того, у кого есть готовое объяснение всем явлениям под солнцем? Ничто не остается неведомым для ума, который полон знаний. Нет чуда, в котором ничто неведомо. Нет чуда, которому можно удивиться. Нет очарования или радости от чуда, нет вызова. Поэтому я призываю вас остерегаться знаний. Все познания по этой самой причине стали безжизненными. Знания это часть прошлого. Это препятствие перед неведомым. Пусть знания исчезнут, чтобы в нас могло войти неведомое. Бдительность к неведомому - вот чудо, а также граница Бога, который всегда неведом. Все известное есть мир, а все неведомое есть Бог.