Крылья над Преисподней. Россия и Мегакризис XXI века

… — Мы с тобой обязаны пройти по лезвию бритвы… — Мозговик приложился к кислородной маске. Он продолжал работать за письменным столом, даже будучи безнадежно больным. — Капитализм, конечно, дерьмо. Но и Советский Союз — никак не идеал. Блестяще выиграв войну, его экономика с треском проиграла мир. Задумка-то была верной: сознательно строить тот новый строй, что должен сменить капитализм. Однако исполнение стало крайне неудачным. Как там кто-то удачно сказал? Бутон, который раскрыли насильственно. Вместо того, чтобы породить формы организации производства, которые посрамили бы частно-капиталистические по части качества и эффективности работы, коммунисты просто отменили частную собственность. Конечно, у Сталина иного выхода просто не имелось. Но вот после войны все недостатки вышли на первый план. Лишенная частной инициативы, наша экономика стала экономикой вечных дефицитов, она все время отставала от западных конкурентов во всем, ступив на дорогу повторения их задов. Внедрять новые технологии приходилось с превеликим трудом. В конце концов, советские граждане просто сошли с ума от того, что в продаже не имелось то того, то этого. Они начали падать ниц при виде витрин западных торговых центров, когда попадали за границу. Дети советских дипломатов и журналистов, работавших в Европе или США, попросту не желали возвращаться в СССР. Доступность жилья, образования, медицины, вся родительская забота государства о своих гражданах, полное отсутствие безработицы, все эти профсоюзные здравницы с кипарисами в Гаграх — все перестало цениться людьми и разбивалось вдребезги о пустые полки магазинов. О необходимость унижаться и доставать буквально все из-под полы. Хамоватые и надменные торговые работники превратились в королей жизни, карьера рубщика мяса в продмаге прельщала молодых больше, чем полеты к звездам. Невозможность купить свободно в государственных магазинах килограмм мяса, голову твердого сыру или набор шоколадных конфет привела миллионы людей к гигантскому психическому срыву, к безумию разрушения собственной страны…

Верховный отлично помнил те годы. И слова бодреньких пропагандистов о том, что мясо и хорошую колбасу можно свободно купить на рынках или в магазинах потребкооперации. Да, где стоили они в два-три раза дороже, чем в государственной торговле. А когда твоя зарплата — 160–180 рублей в месяц, есть весьма существенная разница: покупать кило мясца по два с лишним целковых за килограмм — или за пять-шесть, как на одесском Привозе. Будь экономика СССР более гибкой и менее подверженной идеологическому маразму, тысячи частных предприятий могли бы взять в аренду миллионы гектар угодий, закупить оборудование и нанять работников, не боясь истеричных обвинений в «эксплуатации человека человеком» — и насытить рынок хоть мясом и колбасами, хоть сырами и брынзой. А по большому счету, применяя тот же принцип, можно было наполнить рынок своими джинсами и модной обувью, отменной красивой одеждой, электроникой и мебелью. Навсегда покончив с длинными очередями, что длиннющими змеями вытягивались у магазинов задолго до Горбачева, избавившись от полных тоски и зависти взглядов миллионов людей на витрины валютных магазинов «Березка». Но ради борьбы с «эксплуатацией человека человеком» в жертву сперва принесли сначала здравый смысл, а потом — и великую страну. Очумев от вечной нехватки самого элементарного и бытовой неустроенности, граждане Союза учинили самоубийственный разгром своей же Родины.

Верховный не любил вспоминать кошмар агонии СССР, которую увидел, когда ему едва перевалило за 20 лет от роду. От тех картин и образов, от обиды и унижения тошнило до сих пор. В душе поднималась темная ненависть к глупым советским «вождям». Китайские коммунисты оказались намного умнее. Они поняли, что нужно строить смешанную экономику, где есть и план, и социалистическая часть, и многообразие форм собственности, включая и очень сильный частный сектор. Помимо государственного, артельного и кооперативного. Сие, конечно, вызвало кровавую конвульсию в Пекине 1989 года, но трагедия та меркнет на фоне страшного распада Советского Союза, миллионов беженцев, миллионов убитых, искалеченных, уничтоженных нищетой, болезнями и депрессией на фоне разрушенных до основания отраслей — плодов крови и пота многих поколений. В конце концов красный Китай, отказавшись от коммунистической, твердолобой ортодоксии, вырос в одну из двух сверхдержав планеты, обскакав даже Советский Союз в его лучшие годы…

— А сможем ли мы вывести ту прекрасную мечту об обществе Правды и творчества на новую орбиту? — спросил Верховный у Мозговика.