Крылья, ноги... главное - хвост! (СИ)

Дриада запрокидывает голову, хохочет, потом снова смотрит в глаза…

Иефу тянет к земле колючая лиана, она не отрывает глаз от клубка молний, глаза круглые, как плошки, перепуганные, она подымает вверх левую руку, пытаясь заслониться, и что-то кричит…

На Стива водопадом обрушились звуки.

Иефа вскинула левую руку раскрытой ладонью вперед и выкрикнула Слово.

И, черт возьми, у нее получилось!

Стив заворожено уставился на дриаду, застывшую с отведенной назад рукой, и несколько долгих секунд соображал, почему она не двигается, а сгусток молний в ее ладони тает и уменьшается. Он перевел взгляд на Иефу, съежившуюся в ожидании удара, на потерявшие всякую подвижность корни и лианы, которые уже не обвивали и не сжимали, а просто висели, как старая бельевая веревка, на мага, с трудом поднимающегося с земли, и снова на тающий потрескивающий голубой шарик в узкой ладони хозяйки леса…

- Бей! Бей, пока не разморозилась! – взревел Стив и бросился вперед, широко замахиваясь топором.

Удара, боли, агонии и смерти Иефа так и не дождалась. Лиана, опутавшая запястье, соскользнула вниз, раздался торжествующий рев дварфа, Иефа вздрогнула и рискнула открыть глаза. Дриада стояла статуей, не реагируя на приближающегося Стива, и только тьма в глазных впадинах волновалась и двигалась, словно собиралась…

- Ой, нет… - прошептала полуэльфка. Мозаика сложилась, наконец, в картинку, которая многое объясняла. – Стив, нет! Стоооооооой!

Тьма затаилась, подпустила дварфа поближе и хлынула наружу, собираясь в бесформенный черный силуэт.

- Назад! Назад! – кричала Иефа, трясущимися руками поднимая арбалет.

Стив затормозил, взметнув фонтан земли и щепок, на его лице мелькнуло безмерное удивление, и тьма окутала его, черным щупальцем влилась в солнечное сплетение и вышла из-под левой лопатки. Стив подался вперед, неуклюже махнул топором и рухнул на землю лицом вниз, раскинув руки.

Иефа издала сдавленный полустон-полувсхлип и выстрелила. Тьма колыхнулась, прошитая стрелой насквозь, и вдруг захихикала старческим надтреснутым голосом. Полуэльфку окатила волна холодного ужаса.

Хихикая и колышась, тьма зависла в воздухе над неподвижным телом дварфа. Иефа отшвырнула в сторону бесполезный арбалет, схватилась было за меч, но сообразила, что и это бессмысленно, собрала остатки сил и выкрикнула Слово. Раз, другой, третий. Ничего не произошло. У тьмы не было лица, но полуэльфка нутром чуяла издевательскую ухмылку. Еще раз, еще и еще. Ничего не получалось. Только зазвенело в ушах и перед глазами заплясали черные точки. Что-то сверкнуло, Иефа мотнула головой, пытаясь преодолеть дурноту. Огневик, запущенный магом, с легким шипением прошел сквозь тьму и погас.

- Не надо! Не надо! – пробормотала полуэльфка, с трудом удерживаясь на ногах.

Тьма черным щупальцем метнулась к Зулину, метя в лицо. Планар отшатнулся, упал, перекатился в сторону, вскочил, уворачиваясь, выкрикнул заклинание, замешкался на миг и снова упал. Тьма траурной лентой вышла из его затылка и поплыла к Иефе. Бежать, бежать и бежать. С этим невозможно справиться, это невозможно победить. Петлять, как заяц. Только бы подальше от этого хихикающего мерзкого облака, а там уже… Может, они еще живы. Может, получится увести тьму в лес и вернуться. А может, и не получится. Не важно. Бежать!

Детеныш совомедведя встал на дыбы и пошел на тьму, издавая слабый, но все еще грозный клекот. Иефа закусила губу, стараясь перебороть отчаянное желание удрать отсюда сейчас, немедленно, не оглядываясь и не рассуждая.

- Вилка, уходи! Уходи, слышишь?! В лес! Вилка! Уходи в лес, дурень!

Тьма приближалась – медленно, словно играя. Совомедведь мохнатым лесным бесом стоял у нее на пути, неуверенно оглядываясь на хозяйку. В его клекоте начали проскальзывать жалобные нотки – детеныш тоже боялся.

- Уходи в лес, идиот! Быстро! Уходи! Ну, пошел! Пошел, я сказала! Ну же!

Вилка попятился, опустился на все четыре, последний раз оглянулся и во весь дух припустил к ближайшим кустам, взбрыкивая куцым задом. Иефа выдохнула и начала осторожно продвигаться к зарослям, не сводя глаз с черного дымного силуэта. Тьма могла быть очень быстрой. К тьме нельзя было поворачиваться спиной. Медленно, очень медленно и осторожно, не делая резких движений, по шагу, по шажочку, в спасительную сумятицу веток, может быть, тогда можно будет бежать без оглядки, бешено лавируя между стволами деревьев и перепрыгивая через бурелом.

Тьма не торопилась. Тот, кто был ею, наслаждался этой игрой в гляделки, Иефа кожей чувствовала его злорадное удовольствие, гаденький крысиный азарт и… триумф? Тот, кто был тьмой, торжествовал, словно…

Связь крепла, Иефу захватил хоровод чужих мыслей и эмоций, и они, эти мысли и эмоции, становились все более четкими, выпуклыми и понятными и липли, отвратительно липли к ней, как старая паутина.