Крылья по контракту (СИ)

Хрупкую фигурку поднимало в воздух, било о камень, крылья, бесполезно развивающиеся за спиной, только мешали. Тонкие изящные пальцы, мокрые от пота, скользили в руке демона, норовили выскользнуть в любой момент.

— Держись за запястье! — крикнул демон, и гарпия, бледнея на глазах и кусая губы, послушно закивала.

Каким-то чудом Харлей ухватился поудобней и ощутил ответное сжатие.

Миллиметр за миллиметром, он втаскивал Пандору обратно. Время застыло, а сотрясающейся в адской пляске мир утратил реальность вместе со своими зыбкими границами.

Он так и не понял, как это произошло: последний рывок — и вот они покатились по камню, к монументальному подножию колонны. Он сжимал Пандору в объятиях так крепко, что она задохнулась, всё ещё не веря, что гарпия здесь, с ним, живая, и её жизни, по-крайней мере сейчас ничего не угрожает. Перед его мысленным взором она неслась в пропасть с перекошенным криком лицом, и первыми вспыхивали серые крылья за её тонкой спиной.

Сообразив, что Пандора в полуобмороке от того, как он сдавил её хрупкое тело, демон ослабил хватку и приподнял голову.

Разлом грохотал, к сгустку тусклого света, царившему посередине, тянулись магические нити Хранителей. Огненные, ледяные, радужные, светлые и тёмные — дорожки магической крови, питающие Печать…

Тусклое облачко света содрогалось от клубов тьмы, бьющих снизу. Вот от него отделился огненный шар и с невероятной скоростью понёсся в их сторону.

Харлей торопливо пригнул голову, накрывая руками бледное лицо Пандоры, но ничего не произошло. Удара не случилось.

Вместо этого раздался оглушительный рёв, полный боли и страдания и когда Харлей рискнул посмотреть снова, увидел, что Глава Хранителей лежит на боку, бессильно сжимая посох, а его белоснежные одежды окрашиваются алыми разводами.

Подтащив гарпию к колонне и усадив её в выемку узора, Харлей пополз к светлому.

— Дай мне посох! — прокричал он, пытаясь высвободить его из дрожащих, но всё ещё сильных рук Хранителя.

— У тебя не выйдет, — простонал светлый. — Только сильные… маги.

— Я был в Обители Лилит, — прогудел Харлей. — Был в Садах Наслаждений и за гранью Врат. У меня достаточно силы, чтобы занять твоё место…

Услышав это, светлый неожиданно кивнул и разжал руки.

Титаническим усилием Харлей поднялся на ноги, опираясь на посох, а затем занял место Хранителя — огненный круг посреди моста.

В этот заряд он вложил всю свою силу, всю мощь и желание выжить. Выжить любой ценой, потому что только тогда останется в живых Пандора.

Огненная магия кипела в крови, вырываясь на свободу, просачивалась в посох, и, многократно усиленная, била в цель.

Харлей давно оглох и ослеп от грохота, вспышек, грохающих над головой, боли и напряжения. Словно сотни молний, как иглы, прошивали его тело, чтобы, минуя этот слабый проводник из мяса и костей, попасть в другой, более совершенный и подходящий: магический посох Хранителя.

Демон сам не знал, каким чудом держится на ногах. Текущая через него магия была такой сильной, что он в любую секунду был готов к тому, что его разорвёт на куски.

Каменный мост, на котором он стоял, продолжал осыпаться и ещё буквально пара ударов снизу — и он, Харлей де Вуд, понесётся в бездну вместе с этим камнепадом.

Здравый смысл говорил — отступить, но упрямство не позволяло укорениться этой мысли. Как бы там ни было, он будет стоять намертво, до конца.

Мост, на котором стоял Харлей, прекратил содрогаться так же неожиданно, как начал. Но демон не заметил этого. Силы покинули его, и, покачнувшись, инкуб неловко осел прямо на сияющий под ногами круг. Следом, гулко звякнув о камень, упал посох.

Глава 14

Над кроваво-красными водами неведанного моря бушевал шторм.

Он швырял хлипкое судёнышко, размером с ладонь по хищным гигантским волнам. Лодку кренило, заносило, укладывало на бок плашмя.

Отсюда, с высоты полёта демона, крошечная фигурка в лодке, отчаянно сражающаяся со стихией, казалась размером с пуговку.

И только когда по мере снижения стала ростом с гриб, Харлей разглядел в ней человечка. Не человечка, демона! Себя самого.

Крошке-Харлею смелости было не занимать!

Он лавировал из последних сил, он не собирался сдаваться злобной буре!

Непонятно, откуда она бралась, эта буря. Небо было чистым, розовым.

Пронзительно-алые солнечные лучи немилосердно жгли кожу: тот Харлей, который наблюдал сверху, не чувствовал их воздействия, но отчего-то знал, что тяжко, очень тяжко приходится его уменьшенной копии.

Стоило ему прислушаться к крохе в лодочке внимательнее, как острая, как тысячи ножей, боль пронзила сознание и мир закачался от громоподобного, душераздирающего крика.

Да ведь этот мир и есть я сам, понял демон и постарался снова отделить сознание от тела. Раздирающая боль понемногу отступила и осталась только там, внизу, а здесь, в точке сверху, из которой смотрел Харлей, просветлело.

Теперь он смотрел и снаружи, и изнутри. Истинным, внутренним взглядом.