Крылья Победы

В конце дня воины 8-й гвардейской и 1-й танковой армий, протаранив последние рубежи сопротивления противника, встретились на берлинском ипподроме. А чуть позднее, ранним утром 2 мая, в парке Тиргартен соединились части В. И. Чуйкова и В. И. Кузнецова. Теперь окруженный гарнизон противника был рассечен уже на три изолированные части. Связь между ними нарушилась. Командующий обороной Берлина генерал Вейдлинг не мог управлять своими раздробленными силами и в 6.00 сдался в плен. Он сообщил, что дал указание частям прекратить сопротивление. По требованию Г. К. Жукова Вейдлинг в 7.00 подписал приказ о капитуляции Берлинского гарнизона.

По мере доведения этого приказа до гитлеровских солдат и офицеров их сопротивление постепенно прекращалось, и к исходу 2 мая наши войска взяли в плен свыше 80 тысяч фашистских вояк. К 4 мая эта цифра превысила 110 тысяч. Но не всегда сдача в плен проходила спокойно. Проезжая по улицам, я увидел, как из подвала разрушенного дома в толпу солдат, стоявших с поднятыми руками, ворвался ошалевший от ярости эсэсовец и с диким криком начал строчить из автомата по своим. Наши бойцы были начеку и тут же меткими выстрелами успокоили беснующегося фашиста.

Вечером 2 мая после трех бессонных ночей я прилег отдохнуть. Вдруг адъютант разбудил меня:

— Посмотрите в окно, что делается, какая иллюминация! Верно, война кончилась.

Выйдя из дома, я увидел, что стреляют вверх из пушек, зениток, винтовок, автоматов, ракетниц трассирующими снарядами, пулями, ракетами. Возник стихийный салют.

Ликовал советский солдат-победитель, о котором поэты уже слагали стихи:

Ты шел вперед железным шагом,
Отбросив сон, забыв покой.
И над поверженным рейхстагом
Победный флаг поднялся твой.

Выбежал из дома адъютант и сказал, что меня вызывает Г. К. Жуков. Я застал его в штабе. Георгий Константинович был в хорошем настроении, но, как всегда, собран и сосредоточен. Он сообщил мне, что предстоит отвод частей 1-го Украинского фронта для стремительного броска на Прагу. К утру 3 мая наши танкисты должны выйти в район севернее Темпельгофа и в дальнейшем двигаться в направления Магдебурга 3-я армия с утра 3 мая продолжит марш из Кепеника к Бранденбургу, чтобы к 6 мая выйти на Эльбу вблизи Гентина. Необходимо содействовать наступлению с воздуха — точными бомбово-штурмовыми ударами громить противника.

— Хотя фашист и лютует, как зверь, выгнанный из берлоги, — закончил разговор Г. К. Жуков — но бить его надо по-прежнему.

Возвращаясь от командующего фронтом к себе в штаб, я обдумывал его намек: дескать, пока враг не добит, поступать с ним следует соответственно. Действительно, части у нас высвободились, казалось, можно было бы не стесняться в решениях — навалиться на оставшиеся очаги сопротивления всеми силами, и делу конец. Но Жуков требовал сохранять трезвый расчет, посылать на цели ровно столько самолетов, сколько нужно для успеха. И я предупредил об этом П. И. Брайко.

Тут мне сообщили печальную весть. В этот радостный день 2 мая, когда в Берлине капитулировали фашистские войска, нелепо погиб командир 3-й гвардейской штурмовой дивизии полковник А. А. Смирнов. Мы особенно близко познакомились с ним летом 1944 года в ходе Белорусской операции. Симпатичный человек, боевой, умный командир. Помню, как энергично он действовал, когда надо было спасать от окружения 44-ю танковую бригаду, ворвавшуюся в Берлин. Смирнов так искусно распорядился своими «илами», что гитлеровцам стало не до окружения наших войск — не знали, как унести ноги. И вот вчера ночью уставший после непрерывных боев командир ехал с переднего края передохнуть. Встречный грузовик ударил в легковую машину. Все, находившиеся в ней, остались живы, кроме него. Тяжело было пережить эту утрату. Человек воевал, прошел, как говорят, огонь и воду и, нужно же, от такого нелепого случая погиб!

«Смерть героев подобна закату солнца» — эти слова Карла Маркса невольно вспомнились мне в те минуты.

Всего за 1 и 2 мая мы произвели 981 самолето-вылет. Немецкая авиация еще продолжала сопротивление. За этот период произошло 11 воздушных боев, в которых противник потерял 15 машин. Это были одни из самых последних воздушных поединков Великой Отечественной войны. В те праздничные дни мая два самолета сбил капитан В. Н. Яшин, по одному — К. С. Вакуленко, старший лейтенант Ф. М. Костиков (впоследствии Герой Советского Союза). Отличился на финише боев и старый наш знакомый, сталинградец, Герой Советского Союза подполковник В. Н: Макаров. Он записал на свой боевой счет еще один уничтоженный «фоккер». Наши потери составили две машины. Истребители по-прежнему продолжали штурмовку наземных целей в ближнем тылу противника.