Крылья Победы

Благодаря согласованным массированным действиям ударной авиации и истребителей наши потери уменьшились примерно в четыре раза За второй день боев, например, мы не досчитались всего 25 самолетов. Потерт же противника в воздухе возросли до 113 машин.

Боевым успехам летчиков в огромной степени содействовали своей самоотверженной работой технический состав и специалисты авиационного тыла. Инженеры и техники, механики и мотористы, оружейники и прибористы проявляли исключительное мужество и трудовой энтузиазм. Главный инженер Ребров доложил мне об отличной организации подготовки самолетов к боевым вылетам в 24-м бомбардировочном полку. Авиаспециалисты, возглавляемые техником Д. И. Задорожным, перекрывали все нормативы.

Во 2-й гвардейской штурмовой дивизии механики коммунисты В. И. Мордвинцев, В. Б. Ширкевич, комсомольцы А. Н. Яковлев и И. К. Руденко, невзирая ни на какие трудности и опасности, быстро возвращали в строй поврежденные в бою штурмовики. Очень сильно побитую машину восстановил, например, старший техник-лейтенант М. М. Могильный. За это он, по представлению главного инженера, был награжден орденом Красной Звезды. Летчики с большой теплотой и благодарностью отзывались о своих верных помощниках — техниках и механиках, вкладывавших в работу на самолетах не только мастерство, но и всю свою душу, чтобы их машина, их труд не подвели летчика в бою.

В ожесточенных схватках с врагом у воздушных бойцов выработались правила, которых они строго придерживались. Вот два из них. Первое — береги товарища, если ему угрожает опасность, незамедлительно иди на помощь. Выполняя эту заповедь, наши летчики уничтожили в воздушных боях большое количество вражеских самолетов при минимальных потерях со своей стороны. Второе правило — не уходи из района действий до тех пор, пока не соберутся все. Уход с поля боя поодиночке неизбежно ведет к неоправданным потерям.

Эффективные удары нашей авиации 6 июля сразу же сказались на боевых делах сухопутных войск. Атаки немецких танков и мотопехоты начали затухать. Значительно устойчивее стала оборона частей 13-й армии, не подвергавшихся теперь таким частым налетам вражеских самолетов, как в первый день операции. Правда, и 6 июля противник дважды пытался вклиниться в нашу оборону. Но наземные части, поддерживаемые с воздуха, отбили его атаки.

В целом в оборонительном сражении войска фронта контрударами не увлекались. К. К. Рокоссовский считал, что лучше разбить противника, находясь в укрытиях, ведя огонь из врытых в землю танков и ударами артиллерии, чем выйти из траншей и драться на равных.

Мы рассчитывали, что на третий день гитлеровцы попытаются дать решающий бой в воздухе. Нам казалось, что особенной активности следует ожидать от вражеских истребителей. И я уже начал подумывать о резерве — о двух полках, посаженных на аэродром Данцов. Не пора ли и их ввести в бой?

Однако 7 июля над полем боя появилось значительно меньше вражеских самолетов, чем прежде. Да и вели себя фашистские летчики довольно неуверенно. Видимо, противнику не удалось восстановить потери в самолетах и в людях. И я решил: вводить в бой резервы пока рано.

Начиная с 7 июля в воздухе над Центральным фронтом господствовала наша авиация А на земле продолжало развертываться упорнейшее сражение. На ольховатском направлении танковым соединениям при поддержке авиации удалось несколько оттеснить противника к северу. Но вскоре он, бросив в бой свежие резервы, ценой огромных потерь восстановил положение.

В последующие двое суток под Понырями и на ольховатском направлении немецко-фашистское командование, все еще не веря в провал операции «Цитадель» и пытаясь активизировать угасающее наступление, порой по 13 — 16 раз в день бросало свои войска в атаки.

Продолжалось и воздушное сражение. Вражеские бомбардировщики шли к полю боя группами от 4 — 5 до 50 — 70 машин. Однако инициатива оставалась у нас, советские истребители разрушали боевые порядки «хейнкелей» и «юнкерсов» чаще всего еще до подхода их к линии фронта.

О героизме и самоотверженности, о беспредельном мужестве советских летчиков можно судить по следующему факту.

7 июля 1943 года двадцатипятилетний летчик гвардии старший лейтенант Николай Котлов вместе со своими боевыми друзьями участвовал в воздушном бою. Это был его 257-й боевой вылет. В течение нескольких минут напряженной схватки ему удалось сбить четыре вражеских самолета.

Вскоре на Котлова насело свыше десятка немецких истребителей. Как раз в этот момент в его кабине разорвался снаряд, летчику перебило ногу выше колена Теряя сознание, Николай Котлов направил машину в лоб фашисту и сбил его. Это был пятый самолет, уничтоженный им в одном бою. Но и истребитель Котлова уже горел. Превозмогая невероятную боль, летчик последним усилием воли покинул самолет, выпрыгнув с парашютом. Отважного сокола подобрали советские пехотинцы, наблюдавшие за ходом воздушного боя. От большой потери крови Николай Котлов умер на руках боевых товарищей.