Крылья победы

- Мы просим, чтобы нам разрешили сформировать соединение ночных бомбардировщиков на самолетах У-2, полк пикирующих бомбардировщиков на Пе-2 и полк истребителей.

Я доложил Сталину просьбу Расковой и Гризодубовой.

- А что,- сказал он,-- это хорошая инициатива.

Командованию ВВС дали указание приступить к созданию женских авиационных полков. И эти полки были сформированы.

Марина Михайловна формировала полк из самолетов Пе-2 недалеко от наших заводов. Когда я приезжал туда, то видел, как идет дело. Прилетая в Москву, Марина Михайловна заходила в наркомат, рассказывала, что нового у девушек-летчиц.

И вот полк сформирован и отправлен на фронт. Бесстрашно дрались девушки этого полка с врагом. Но Марины с ними уже не было. Во время перелета на фронт самолет Расковой потерпел катастрофу. Погиб весь экипаж...

Сталин распорядился похоронить Раскову в Москве. Похороны были организованы на Красной площади. С горьким чувством вложил я урну с ее прахом в нишу Кремлевской стены.

В середине сентября 1941 года у меня на квартире раздался телефонный звонок. Дома он меня не застал, на него ответила жена. Звонили из наркомата иностранных дел. Жену крайне удивили вопросы, которые ей задали.

- Скажите,- спросил представитель наркомата иностранных дел,- хорошо ли одет Алексей Иванович? Есть ли у него приличное пальто, гражданский костюм, рубашки?

Жена ответила, что все есть и выглядит вполне прилично. За своей одеждой я всегда следил. Первым из бауманских комсомольцев надел галстук, на что тогда нужно было иметь известную смелость. А на XVIII съезд партии явился одетый, как Утесов, в сиреневый костюм, белоснежную сорочку и модный галстук. Это удивило моих коллег, секретарей обкомов, многие из которых ходили в толстовках и гимнастерках, хотя были одного со мною возраста.

Причина странных вопросов вскоре прояснилась. Оказалось, что готовится конференция трех держав - Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании. Должна она состояться в конце сентября - начале октября 1941 года. Меня включили в состав нашей делегации.

В сутолоке дел и забот настолько острых, что их нельзя было отложить ни на день, ни на час, как-то забылся звонок из наркомата иностранных дел. Надвигались один за другим неотложные вопросы, связанные с эвакуацией заводов. Еще больше осложнилось снабжение наших предприятий материалами. Приближалось самое трудное время, когда выпуск самолетов стал падать.

И все же 29 сентября 1941 года нам пришлось надеть вместо военных кителей сорочки и галстуки и поехать на открытие важного форума союзных держав.

Делегацию нашей страны возглавлял народный комиссар иностранных дел В. М. Молотов. Главным в американской делегации был Аверелл Гарриман - доверенное лицо президента Рузвельта, крупный бизнесмен и дипломат, будущий посол США в СССР, ведавший в то время поставками по ленд-лизу. Английскую делегацию возглавлял представитель премьер-министра У. Черчилля, министр военного снабжения, один из "газетных королей" Великобритании - лорд Уильям Бивербрук, влиятельная в Англии личность.

И Гарриман, и Бивербрук относились к числу тех политических деятелей Запада, которые понимали важность союза с нами в борьбе с гитлеровской агрессией. Едва ли не самым первым Бивербрук высказался за активную помощь Советскому Союзу в войне, вплоть до посылки английского флота в район Мурманска и Петсамо и высадки английских войск на французском побережье. Необходимость этих и других мер он доказывал и после возвращения из Москвы с конференции, обвиняя некоторых английских политиков и военных в том, что они ждут, "пока не будет пришита последняя пуговица к мундиру последнего солдата из тех, которых мы готовим для вторжения". Пусть это делалось не из любви к Советскому Союзу, а из желания отвести опасность от Англии, такая позиция служила общим интересам в борьбе с фашизмом. За оказание помощи СССР выступал и А. Гарриман. Он привез в Москву письмо от Ф. Рузвельта. В нем сообщалось об отношении правительства США к войне, которую вел Советский Союз. В письме, в частности, говорилось: "Я хочу воспользоваться этим случаем в особенности для того, чтобы выразить твердую уверенность в том, что Ваши армии в конце концов одержат победу над Гитлером, и для того, чтобы заверить Вас в нашей твердой решилтости оказывать всю возможную материальную помощь".

Высокий, средних лет и приятной внешности Аверелл Гарриман и пожилой, крупный, не пытавшийся себя держать особенно торжественно Уильям Бивербрук запомнились с первого взгляда. Необычным был костюм лорда Бивербрука потертый и довольно помятый, никак не подходивший, по нашим представлениям, для миссии, в которой он участвовал. В этом костюме Бивербрук появлялся не только на заседаниях, но и посещал Большой театр, а также приемы, устраиваемые в честь американской и английской делегаций.