Крылья победы

Начавшееся увеличение выпуска самолетов и моторов с весны 1942 года свидетельствовало, что удалось, по крайней мере в основном, восстановить наш промышленный потенциал. И если где-то не действовал, допустим, на полную мощность тот или иной цех, где-то что-то еще строилось или достраивалось, что, конечно, отражалось на выпуске продукции, все же в целом мы чувствовали, что наиболее сложный период позади. Ежедневно вступали в строй новые площадки, налаживалась деятельность технологических служб заводов, возникали более прочные связи в кооперации, полнее использовалось вводимое в действие оборудование.

Выпуск самолетов и моторов стал стремительно нарастать, особенно со второй половины 1942 года, когда началось новое наступление гитлеровцев, на этот раз на сталинградском и кавказском направлениях.

В это же время, в августе 1942 года, в Москву прилетел У. Черчилль. Целью его визита, с одной стороны, было сгладить как-то обострившуюся обстановку во взаимоотношениях между нашими странами из-за затяжки с открытием второго фронта, а с другой - посмотреть на месте, долго ли мы еще продержимся и стоит ли нам помогать.

Запомнился прием, который проходил в Кремле в честь Черчилля. С советской стороны было человек десять и шесть-семь человек с английской, включая посла и его помощников. Представляя нас, нескольких наркомов, которые были на приеме, Сталин пошутил не очень, на мой взгляд, удачно. Подведя Черчилля ко мне, он сказал:

- Вот наш нарком авиационной промышленности, он отвечает за обеспечение фронта боевыми самолетами, и, если он этого не сделает, мы его повесим.

И он сделал выразительный взмах рукой.

Сделав вид, что мне очень понравилась эта шутка, я весело засмеялся. Смех, однако, был для публики. Сам я представлял это и по существу.

Подобное Сталин повторил, представляя генерала А. В. Хрулева, ведавшего снабжением Красной Армии.

Подведя Черчилля к наркому вооружения Д. Ф. Устинову, Сталин сказал:

- Это наш самый молодой нарком.

С назначением Дмитрия Федоровича я перестал быть самым молодым наркомом.

Встреча проходила рядом с залом заседаний Президиума Верховного Совета СССР. Вскоре все перешли в соседний небольшой зал, где был накрыт стол с установленными на нем карточками: кому где сесть. С обеих сторон было произнесено несколько обязательных тостов, и ужин скоро закончился.

Все в этой встрече было сдержанным: и разговор, и тосты, да и сам прием получился коротким, что соответствовало напряженности военной обстановки и наших взаимоотношений. Сталин внешне сохранял полное спокойствие, все делал в своей манере - без лишнего ухаживания, вел себя просто и естественно, изредка обращаясь к Черчиллю.

Черчилль, видимо, тоже полагал, что он свое дело сделал, разрядив в какой-то степени этим визитом напряженность во взаимоотношениях. Это было действительно так. Его приезд имел в то время большое значение.

Забегая вперед, скажу и о втором визите У. Черчилля в Москву в октябре 1944 года. Этот приезд руководителя Англии протекал в более благоприятной атмосфере, хотя острых вопросов и в это время оставалось немало. Многие из них уже были предвестниками отдельных трещин, что потом в совокупности с другими факторами привело к более серьезным разногласиям между союзниками. В честь Черчилля состоялся большой прием. Сталин впервые поехал в английское посольство. И даже провожал Черчилля и Идена на аэродром.

В октябре 1942 года по просьбе союзников мы разрешили их представителям побывать на наших авиационных заводах. Даже в это время в определенных американских и английских кругах не верили, что Советскому Союзу удастся справиться с трудностями и что мы сумеем выстоять. Кое-кто считал, что мы никогда не сможем наладить и авиационное производство в нужном масштабе, так как это требует многих благоприятных факторов. Да и временное превосходство противника в воздухе тоже, видимо, не способствовало убежденности в том, что нам удастся когда-нибудь превзойти в выпуске самолетов и моторов наших противников.

Американцы побывали на одном из заводов, который был эвакуирован из Москвы за Волгу. Завод выпускал бронированные штурмовики С. В. Ильюшина - хорошо известные "летающие танки". На завод приехал представитель президента США Рузвельта Уэндел Уилки вместе с представителем американского посольства Стенли и сопровождавшими их лицами. По стечению обстоятельств Стенли уже был на этом заводе раньше, до его эвакуации. Теперь он увидел его снова. И конечно, не мог не изумиться хорошо спланированному огромному заводу, со светлыми, высокими корпусами, полностью насыщенными станочным парком и другим современным оборудованием. Ко времени приезда американцев завод выпускал 15 штурмовиков в день и имел внушительные заделы в заготовительных цехах. Это свидетельствовало, что производство самолетов будет нарастать.

Стенли внимательно всматривался в лица рабочих:

- Да, это тот завод, на котором я был в Москве. Я узнал многих рабочих и инженеров.