Крылья победы

Во второй половине 1944 года мы начали часть заводов передавать гражданской промышленности. В 1945 году передали в другие отрасли даже некоторые из своих новостроек. На авиационных заводах стало налаживаться все более в широких масштабах производство продукции для народного хозяйства, прежде всего бытовых изделий, которых в ходе войны выпускалось незначительно. Несмотря на это, в 1944 году советская авиаиндустрия произвела рекордное количество самолетов — 40 241. Полное господство в воздухе было закреплено бесповоротно.

Хотя и приближался конец войны, заводы продолжали увеличивать выпуск самолетов. Заключительные операции требовали немалой боевой техники для окончательного разгрома врага.

Вот что писал заместитель наркома и директор моторостроительного завода В.П. Баландин:

«В суровых и тяжких условиях военного времени завод выполнил большую работу по укреплению, улучшению и расширению своего производства. Своим трудом, патриотическим подъемом коллектив завода проделал огромную работу, несмотря на ряд исключительно серьезных производственно-технических затруднений, и обеспечил наступательные операции Красной Армии поставкой новой боевой техники, выполнив все задачи, поставленные перед заводом на 1944 год».

Подобными были рапорты и других заводов.

На пороге 1945 года авиаиндустрия страны достигла нового высокого рубежа. Более ста самолетов в день и еще больше моторов покидали заводы ежедневно.

Быт авиастроителей

Вспоминаю зиму 1941/42 года, когда сложилась особенно тяжелая обстановка с питанием и снабжением рабочих. На некоторых заводах Урала и Сибири хлеб давали с примесью коры и отрубей, люди страдали от авитаминоза.

Вот документ, датированный февралем 1942 года, адресованный конструктору С.В. Ильюшину:

«Состояние питания работающих очень плохое. Последние дни недостает даже хлеба. Рабочим очень часто дают только по одной тарелке «болтанки» — вода с мукой… Крайняя нужда в одежде и обуви, особенно у ленинградцев, которые приехали налегке, и у подростков из ремесленных училищ и ФЗО».

Завод, где выпускались ильюшинские штурмовики, обращался к главному конструктору за помощью.

В начале 1942 года в наркомате организовали выставку из заменителей продуктов питания. Пояснения давал один из работников снабжения.

— Это что? — спрашивал я его.

— Это котлеты из опилок, — отвечал он.

— А это что?

— Это дрожжи из опилок,

— А это?

— Биточки из опилок.

Как выяснилось, слово «опилки» понимать, конечно, нужно было не в прямом смысле. Из древесины и других компонентов приготовлялась так называемая биомасса, которая шла на приготовление тех или иных блюд. Отсюда и появившийся в обиходе термин «чурочные котлеты», от слова «чурка», то есть полено.

На одном из заводов, борясь с авитаминозом, стали приготовлять настой из сосновой и еловой хвои, который рабочие пили вместо воды. Баки с хвойным раствором стояли прямо в цехах. Узнав о целебных свойствах хвои, наркомат ввел это новшество на всех авиационных предприятиях, прежде всего Севера и Урала. На заводы, находившиеся в безлесной местности, хвою возили издалека. Завели такой порядок: при входе в столовую тебе не дадут ложку, если не выпьешь хвойного настоя.

Заведующий авиационным отделом ЦК ВКП(б) Г.М. Григорьян, вернувшись из командировки, рассказывал:

— Пошел в столовую — не пускают, дают кружку с хвойным раствором. Выпил — пустили. Директор смеется, но тоже пьет хвою. Так заведено…

Помощь приходила и из окрестных деревень.

Бывая на наших заводах, колхозники видели, в каких условиях работали и жили наши рабочие. Они видели худых, истощенных людей, часто с опухшими ногами, черными кругами под уставшими от напряженной работы глазами. Видели молодых парней и девчат, худых, узкогрудых, работающих у станков и прессов на подставках. На заводы пошли красные обозы. Колхозники делились с рабочими, чем могли, отдавая нередко последние свои запасы.

Но прокормить многотысячные коллективы колхозники ближайших деревень, естественно, не могли. Это могло сделать только государство. И вскоре рабочие стали получать дополнительное питание. Оно называлось «вторым горячим». Отпускавшиеся до этого в столовых и буфетах обеды по купонам продовольственных карточек называли на предприятиях «первым горячим питанием».

Как-то в 1942 году у моторостроителей на Урале побывал А.И. Микоян вместе с наркомом торговли А.В. Любимовым. Директор завода провел гостей по цехам. В литейном цехе и в обрубном отделении условия были особенно тяжелыми. Работа здесь выполнялась вручную, зубилами. Кругом пыль, удушливый воздух, грохот. Микоян спросил, как кормят рабочих. Один из обрубщиков ответил, что обеды вкусные, но порция очень маленькая.

— Сколько нужно дополнительного хлеба помимо нормы? — спросил Анастас Иванович у директора.

— Самое малое — полторы тонны ежедневно, — ответил тот.

— Надо дать эти полторы тонны, — обратился Микоян к Любимову.

И хлеб на завод стал поступать.