Крылья "Поиска". Эпизод 1: Потерянное пространство

– Вы планируете подключить "Поиск" к деятельности Внешней разведки? – поднял брови Эган. – Это делает нам большую честь. Вопрос лишь в том, насколько мы годны, и будет ли это безопасно для самой разведки?

– Я не первый день вас наблюдаю; и сегодня вы кое-что показали. А ради безопасности мы, как говорится, не кладём все яйца в одну корзину. Вам будет предоставлена только необходимая информация. И репутация "Поиска" также будет под защитой, – глядя на собеседников, капитан Катран встречал выражение готовности на всех лицах. Кивнул.

– Итак, текущая ситуация нам с вами понятна. Пока что мы можем продолжить поиски в городе и окрестностях теми силами, что имеем. Ближайшая песчаная буря предвидится только через трое планетарных суток, так что у вас есть время, чтобы восстановить силы. Пока десант проконтролирует ситуацию и, может быть, что-нибудь ещё найдёт. Когда закончите с отчётом, мы будем разрабатывать дальнейший план. Насчёт расширения деятельности у вас есть время подумать. Это не приказ, а, так сказать, призыв. Который, однако, получают не все. Время – до конца операции на Лилее.

Эган оглядел коллег, и те ответили кивками.

– Думаю, мы примем призыв. Единодушно.

Катран по-деловому улыбнулся:

– Не сомневался ничуть... Желаю вам хорошего отдыха. Я передам, чтобы никто не беспокоил вас, как минимум, ближайшие восемь часов.

Капитан Катран поправил очки, подхватил свой планшет и исчез за дверями лифт-камеры. Ему сейчас вряд ли светит отдых...

– Неожиданно, что Катран приобщился к большой разведке, – покачал головой Эган.

– Воистину, меньше знаешь – крепче спишь, – устало отозвался Петя.

Виктор вылез и переместился к коммуникатору, открыв и Мерси путь на выход.

Надо было сейчас идти в душ, по полной программе, а не следовать примеру Эгана сделать всё заранее. Успокаивающий эффект водной процедуры сейчас бы пригодился. А так – он прошёл даром, перед совещанием, взбудоражившим их всех пуще всего прочего. И последние слова Катрана, подводящие итог, не успокаивали, а пробуждали размышления о вещах, на фоне которых отчёт казался сущей мелочью... Понимают ли всё это на Земле? Ведь, когда сидишь в удобном кресле, в привычных условиях комфорта, факты воспринимаются определённым образом; и совсем другим, когда оказываешься там, на месте, внутри них. Как выразился однажды Петя, "на срезе". А теперь ещё и новое поле применения себе – участие в поисках пропавших, которые непонятно, как вести... Сдвинув с кровати части костюма и всё лишнее на столик и под него, лётчица "приземлилась" на гелевую подушку, подстраивающуюся, как и вся кровать, под анатомию тела. Некоторые предпочитали снижать локально гравитацию на время сна, но Мерцедес не искала добра от добра. Телу был вдвойне приятен этот комфорт, поскольку оно ещё слишком хорошо помнило и перегрузки полёта, и жесткость ударов, и надсадные усилия попыток сбежать от синего гравилуча.

Она смотрела в темноту. В голове словно видеоролик прокручивался бешеный полёт сквозь тоннель. Как она искала пролом в скалах, ведущий в полуобрушенный комплекс; как удивилась, увидев работающее освещение в огромном помещении заброшенного склада; как испугалась, когда поняла, что в неё издалека стреляют, а те крошечные точки – люди на спидерах; как мчалась, не щадя ни себя, ни "Эмку", ныряла за препятствия, буквально ложилась на стенки тоннелей, чтоб лучи работали от камня, а не от воздуха; уходила от шумящей ракеты – чтобы найти Эгана, помочь или спасти... Как близко неслись в инфракрасном спектре визора стены тоннеля, как пищала в красной зоне система питания, прогнозируя, что энергии хватит на десяток минут в таком темпе... Ей пришла мысль, что операция была слишком рискованной. Что Эган поступил неосмотрительно, решив идти вперёд, несмотря на обнаруженые дроны. А что, если бы там оказался не один местный, а целая группировка? Это беспокоило. И едва ли это уйдёт от внимания руководства. Как тут заснёшь?

Трое оставались на своих местах в задумчивости. Пётр Лашин привык к давнишней мудрости, что нет худа без добра, как и добра без худа; что не бывает ничего однозначного, без другой стороны. Несомненно важно, какая сторона и насколько больше, в том числе, у самоцвета.

– Надо бы присмотреть за нашей Мерси, – тихо проговорил он вдруг.

– Почему ты так думаешь? – приподнял голову Эган.

– Она – чистое и незамутнённое дитя Земли, впитавшее в себя все идеалы колыбели человечества. Да, курсы обучения пытались привить ей стойкость против всех основных угроз, встречаемым в космосе...

– И получилось, как мы видим, – вставил Виктор.

– Но тут всё сложнее. Тут есть силы, с которыми мы плохо знакомы. И силы эти внутри нас – дремлют, и пробуждает их этот обширный космос. Идеалы тут не помогут. Ведь многие из тех, кто сейчас стали отщепенцами, когда-то были такими же "девственными" землянами... А она чувствительная. И совершенно неизвестно, что будет с ней через некоторое время.