Крылья распахнуть!

Увы, как сказал один из философов, которых любит цитировать Отец, человеку кажется, что он видит свою жизнь на много лет вперед, но он не знает, что ждет его за углом…

Мне исполнилось шестнадцать… Да-да, сударь, конечно, вы помните этот день. Праздник и впрямь был восхитителен, хотя и не стоило вам ради унесенной ветром вуали лезть на статую Ригардо Непреклонного… Ах, как же я веселилась в тот день – и не знала, что это был конец моей прежней, беззаботной жизни.

Шестнадцать лет. Совершеннолетие.

Через день после праздника к дяде приехали гости: Джироламо диль Каракелли и его младший брат Зиберто. Сеор Джироламо владеет замком и землей неподалеку от Буоно-Верде. Насколько я поняла, он давно был знаком с дядей Антанио.

Слуги (не все, но многие) – болтливый народ, господские секреты ценят дешевле пригоршни орехов. Моя служанка Лючия, хорошая и преданная мне девушка, поболтала немного со слугами приезжих сеоров – и вечером, с круглыми от волнения глазами, рассказала то, что ей удалось узнать. Оказывается, сеор Джироламо приехал, чтобы посватать меня за своего сына Фрэнцио.

Новость взволновала и меня, но не испугала. Я знала, что знатных девушек рано выдают замуж, причем редко это происходит по любви. Но, подумала я, если дядя Антанио сочтет жениха подходящим, он наверняка предупредит сватов о моем даре. Может быть, даже в брачный контракт включит условие, что супруг не запретит мне летать. Маг-погодник в семье – этим можно гордиться, как гордятся потомки сеоры Агвильи диль Кампороссо.

Но оказалось, что Лючия выложила мне еще не все новости. Она узнала кое-что ужасное: жених с детства слабоумный, к тому же ему нравится мучить любое живое существо, которое попадет к нему в руки. А однажды, когда за ним не углядели, он ткнул слугу в лицо раскаленной кочергой.

Лючия так переживала, рассказывая мне все это!

А я – я рассмеялась. Значит, в ближайшее время можно не думать о замужестве. Мне даже не придется отказывать этим Каракелли: за меня это сделает дядя Антанио…

На следующий день сеор Джироламо и дядя уединились в дядюшкином кабинете, а сеор Зиберто предложил мне прогулку по саду. Из вежливости я согласилась, хотя мне было неприятно общество этого человека и даже пугал его волчий, жесткий взгляд. Он был гораздо младше своего брата и, пожалуй, даже красив: правильные черты лица, хороший рост… Но когда он произносил обычные любезности, принятые в обществе юной барышни, казалось, что они даются ему с трудом, что ему хотелось бы говорить гораздо резче и грубее.

Едва мы остались одни, сеор Зиберто рассказал мне, что именно обсуждают сейчас его брат и мой дядя. Ничего нового он мне не сообщил, но я выразила приличествующие случаю удивление и смущение.

Если бы я полагала, что дядя даст согласие на мой брак, я, разумеется, сходила бы с ума от волнения и любопытства и старалась бы выведать у сеора Зиберто хоть что-нибудь о женихе. Но я была уверена, что завтра эти люди исчезнут из моего дома и из моей жизни, а потому испытывала лишь раздражение и, как ни странно, скуку.

Чтобы быть учтивой, я спросила:

«Могу ли я узнать, почему такая честь оказана именно моей скромной персоне? Полагаю, и в самом Буоно-Верде, и в его окрестностях есть девушки с куда большим приданым и куда более красивые, чем я».

Взгляд, брошенный на меня сеором Зиберто, был откровенно кислым. Видимо, на него действительно не произвела впечатления моя заурядная внешность. Но тут же он спохватился, принял весьма таинственный вид и поведал мне о том, что двадцать лет назад некий прорицатель, проживающий в замке Каракелли, сделал невероятное предсказание, сулящее всему семейству Каракелли нечто потрясающее. Но добавил, что сбудется это пророчество не скоро и лишь при соблюдении в будущем ряда условий… Все члены семьи Каракелли, мужчины, женщины и дети (в том числе и сам Зиберто, которому было тогда девять лет), принесли торжественную клятву, что не пожалеют ни денег, ни сил, ни, если надо будет, жизней своих, чтобы эти условия были соблюдены и пророчество исполнилось…

Тут сеор Зиберто сделал паузу, ожидая, вероятно, моего вопроса: а что, собственно, посулил прорицатель семейству Каракелли?

Но я не чувствовала даже простого любопытства. Лишь скуку и отвращение. Какое мне дело до того, что мошенник пообещал глупцам? Корону Иллии? Власть над миром? Ведро земляники?.. Меня это не касалось.

Не дождавшись вопроса, сеор Зиберто сообщил, что их потомкам суждена власть над миром (я верно угадала!) и что одним из этих условий был брак Фрэнцио (которому в день пророчества не было и года) и дочери Маурицио диль Фьорро (который тогда не был еще женат). С тех пор Каракелли выжидали своего часа. Известие о том, что сеор Маурицио женился, вызвало в замке бурную радость, а рождение его дочери было отмечено празднеством…

Тут я не выдержала. Сказала, что все это удивительно и трогательно, но поднимается ветер, а я без накидки, так что лучше нам закончить эту приятную беседу и вернуться в дом.