Крылья распахнуть!

Навстречу дорогому гостю рванулись сквозь решетку руки – такие же чешуйчатые, когтистые и с перепонками между пальцами, как у него самого, только темные. Полупрозрачная чешуя не скрывала черную кожу таумекланки.

И улыбается! У нее в лице больше человеческого, чем у Аквамарина. Он-то сам себе выдумывал морской облик, не об улыбках заботился, а чтоб в море легче жилось. И менял себя колдовством, а не проклятым скальпелем. А над остальными потрудился Алмаз, чтоб ему сдохнуть. Покрыл кожу чешуей, вставил зубы вроде акульих – и ладно. Само лицо менять не стал.

Зато Аша может улыбаться!

Интересно, как ее звали раньше?.. Ладно, Аша так Аша, имечко не хуже прочих…

А пещера уже наполнилась девчачьими голосишками. Звонкие вопли отражались от стен и неслись, казалось, со всех сторон:

– Джанни пришел!

– Ой, Джанни!

– Тебя долго не было!

– Что ты нам принес?

Обе проворно выбрались из домиков, похожих на большие собачьи будки, бросились в огромный бассейн и наперегонки поплыли к решетке.

Две серебряные рыбки, Уна и Гедда, сестры-виктийки…

Аквамарин никогда не забудет проклятый день, когда Алмаз, светясь от гордости, поделился с ним догадкой:

«Я понял, в чем причина моих неудач! Тело взрослого человека уже сформировалось, стало цельным, отторгает улучшения! Работать надо с детьми!»

Аквамарин тогда в первый и последний раз не сдержался, закатил бывшему хозяину в морду. Крепко закатил, со всего плеча. Но с таким же успехом он мог бы врезать кулаком по мраморной колонне. Только костяшки пальцев себе в кровь разбил. А у Алмаза от удара лишь голова мотнулась. И ответил, гад, ровно, почти приветливо:

«Когда-нибудь я и тебя научу обволакивать тело незримой защитной оболочкой. Человеческому оружию ее не взять. Разве что демон управится, и то не всякий… А к тому времени научись держать в узде чувства. Веди себя достойно, как подобает магу и ученому».

Сволочь проклятая…

А девчонки уже выбрались из бассейна, подпрыгивают у решетки, визжат, тянут к Аквамарину перепончатые лапки.

– Цыц, неугомонные! Где Морис, что с ним?

Разом притихли, посерьезнели.

С лица Аши сошла улыбка. Девушка развела руками:

– Оисохо…

Морису плохо, да? Значит, не зря Аквамарин спешил…

Девчонки заговорили наперебой – но тише, словно боясь, что хозяин услышит:

– Ничего не ест…

– Не выходит из домика…

– Свернулся калачиком…

– Не разговаривает…

– Алмаз велел его не кормить. Сказал: пусть сам ловит…

– Мы все-таки припрятали немножко рыбы…

– А он не ест…

Аквамарин про себя выругался крепко и солоно, как ругаются в портовых кабаках.

Видел он эту проклятую кормежку. Во время прилива приходят рабы с корзиной мелкой живой рыбешки. Рычагом отворяют отверстия, связывающие бассейн с морем. Выворачивают проклятую корзину в проклятый бассейн. И надо ловить рыбешек, пока те не догадались ускользнуть сквозь отверстия.

Аша и девочки к этому привыкли быстро. А вот Морис, бедный мальчуган… его изуродовали позже других, он еще не понял, что прежней жизни не будет никогда. И ему противно жрать живую рыбу.

Девчонки рассказывали, что маленький джермиец лишь недавно стал рабом. Его похитили охотники за людьми, как когда-то самого Джанни. Мало ему тоски по дому, так еще искалечили бедолагу.

А что молчит – это совсем скверно. Не заморил бы себя насмерть…

– Вот что, девчонки, я вам сверху гостинец принес.

Аквамарин развязал сумку – и сестры-виктийки завопили так, что, наверное, с моря было слышно. Яблоки же! Полная сумка яблок! Румяных, крупных, таких… таких земных!

– Попробуем покормить Мориса… – начал Аквамарин, но девчонки его перебили:

– И я хочу!

– Я тоже хочу!

– Хватит на всех, но Морису – первому, – строго сказал Аквамарин. – Вы-то ели рыбу…

– Проклятую рыбу! – весело заверещала Гедда.

– Проклятую рыбу! – дурачась, подхватила ее сестра.

Подцепили, паршивки, любимое словцо Аквамарина…

Парень потянулся сквозь решетку, чтобы дать затрещину хоть одной из озорниц, но те с веселым визгом увернулись, схватили по яблоку и скатились в бассейн.

– Я первая!

– Нет, я первая!..

Аквамарин устало сел у решетки, опираясь рукой на камень по ту сторону прутьев. Аша уселась на бортик бассейна, осторожно коснулась его руки. Оба глядели не друг на друга, а на противоположный «берег», где девочки, опустившись на колени у одного из домиков, уговаривали Мориса отведать яблочка.

Аквамарин и Аша разом напряглись, когда из круглого отверстия в стене появилась тонкая ручонка и взяла угощение.

Почти сразу надкушенное яблоко вылетело из домика и покатилось по камням.

– Соленое! – раздался гневный мальчишеский голос. – Оно соленое! Тут все соленое, чтоб тут все пропало ко всем демонам!..

Аша заулыбалась. Девчонки радостно загалдели. Гедда поймала яблоко и в два укуса его съела.

Аквамарин расслабился. Теперь самое страшное позади. Пусть мальчик кричит, пусть бранится – лишь бы не молчал.

А сестры-виктийки, догадавшись, что их новый друг высунулся из раковины отчаяния, в четыре руки вытащили его из домика и принялись тормошить. Морис героически отбивался и звал на помощь:

– Аша! Аша! Скажи им отстать! Скажи им не тыкаться мордами!

– Мы не тычемся! Мы целуемся!