Крылья Руси (СИ)

Боль в груди нарастала, становилась невыносимой. Больше семидесяти лет рядом. Вместе, плечом к плечу, не допуская ссоры... Это уже не два человека. Это одна душа – на двоих.

Сердце билось громовыми раскатами. Или это перекатывалась гроза за окном, ударяя в землю короткими злыми молниями?

- Говорят, легко уходить во время грозы...

Сказала ли это Софья? Или просто показалось, что шевельнулись губы?

Реальностью оставалась только рука Алексея, за которую Софья держалась, что есть сил. Рука – и взгляд синих глаз.

Она и не ведала, что так же за нее держался Алексей. И все прозрачнее становился ее силуэт, все яснее проступало нечто иное...

- Отец!

- Мама!

Голоса они еще услышали. И даже, кажется, успели улыбнуться на прощание, благословляя своих детей. А потом Софья почувствовала чью-то руку на своем плече – и оглянулась.

Они стояли совсем рядом. Держались за руки, улыбались, ждали их...

Такие молодые, яркие, искренние...

Ульрика – совсем такая, как она приехала когда-то в Москву. Юная, испуганная, чуть неуверенная в себе, но улыбающаяся. Мир не должен знать, что принцесса его боится. А рядом – Ваня, Ванечка...

Софья так и не поняла, когда она бросилась на шею мужу. Рядом Алексей так же обнимал Ульрику, не думая ни о чем. И прошло, наверное, немало времени, прежде,чем они позволили себе взглянуть вниз.

Там,над их телами плакали Александр и Аленка. Горько, безутешно, жалобно…

А здесь…

Здесь была абсолютная ясность. Софья смотрела в лица самым своим близким людям,и ждала приговора. Она ведь их использовала. Всех использовала…

Она все сделала, чтобы выполнить свою задачу, чтобы стояла Русь, чтобы не было войны, и ради этого она предавала, продавала, убивала,шла по головам и не считалась ни с чем и ни с кем. Сколько уж на ней налипло грязи…

Софья понимала, что самым правильным наказанием будет для нее дорога в другой конец. Ребят – в рай, а ей, наверное, место в аду. Самое то…

Можно даже в котле не варить, а можно и варить. Пусть только они будут счастливы, они будут…

Софья отчаянно ждала грома с небес, света,голоса, да хоть чего-то, но, не дождавшись, позволила себе поднять голову.

Не мысль, нет, ощущение громадного, невероятного счастья, пронизавшее каждую ее клеточку.

Глупая.

Ты ведь – полюбила. И все отдала ради нас.

Мы тебя тоже любим.

Ты справилась, Сонюшка. Ты – справилась…

И ты не думай, мы не уходим, разве ж это видано, чтобы родители бросали детей без присмотра? Мы остаемся рядом с ними. Это – наша награда.

Четыре тени бросили прощальный взгляд на землю – и растаяли в солнечной синеве неба.

Эпилог

1829 год.

Кремль, Москва.

Сто лет, как в тень ушел великий царь.

Сто лет, как сердце биться перестало...

Поэма читалась и перечитывалась, обсуждалась во дворцах и в крестьянских избах...

Пушкина любили. А героя его поэмы, царя Алексея Великого, Алексея Ясно Солнышко, Алексея Русского любили еще больше. И не было избы, где не рассказывали бы о нем сказок. И про его походы, и про справедливое правление, и про то, как он детей вырастил – почитай, сто лет Русь горя не знает…

- Александр Сергеевич, рад вас видеть при дворе...

Евгений Изотов, шапочный знакомый поэта, возник рядом. Заулыбался, демонстрируя близость к таланту.

- Говорят, вашу поэму заказали во Францию? В переводе?

- Перевод губит хорошие стихи, - буркнул Пушкин.

- Может, вам продолжить эту тему? – не обратил внимания на недовольство поэта Изотов. – Насколько я помню, ваш предок попал на Русь как раз при государе Алексее Алексеевиче Великом?

- Его царствование уже завершилось, мой предок даже не был знаком с государем, - отрезал поэт.

Изотов смешался, хлопнул глазами, но ненадолго.

- Или написать о ком-нибудь еще? Например, царевна Софья, Проклятая царевна, чем не тема?

- Она не хотела бы, чтобы о ней писали, - шелестнул рядом тихий голос. – Александр Сергеевич, рада вас видеть.

По странному стечению обстоятельств, эту женщину звали так же, как и ее прапрабабку.

Софьей.

Внешне, правда, они были совершенно не похожи. Первая Софья была темноволоса и темноглаза, эта же смотрела на мир громадными карими глазами, а рыжие волосы были небрежно стянуты зеленой лентой. А вот выражение глаз было абсолютно одинаковым.

Жестким, холодным, спокойным.

И должность та же.

Тень за троном государя.

Младшая дочь от брака государя Алексея Третьего с княжной Морозовой, полностью унаследовала и прабабкин характер, и прабабкину должность, и даже страх, который вызывала Проклятая царевна. Слухи, сплетни… никто не знал, где правда,а где ложь, но боялись искренне – на всякий случай. Изотов резко побледнел – и откланялся, стремясь раствориться в толпе придворных

- Я хотела поблагодарить вас, Александр Сергеевич. Вы отлично справились. Поэма великолепна.

Поэт поклонился.