Крылья Руси (СИ)

* в те времена не всегда умели отличать полудрагоценные камни от драгоценных, поэтому часть рубинов или сапфиров, например, оказывалась впоследствии шпинелью, твердость по шкале Мооса это позволяла, прим. авт.

Как это так, у кого-то было, а у нее – не было!?

Да и дон Хуан любил и баловал супругу. Карлос – и тот благоволил противной девке с густо-синими глазами, черными волосами и матовой белой кожей! Внешность – еще один повод позавидовать и разозлиться. Увы, веснушки не пощадили благородную даму. Как ни прячься, но на жарком испанском солнце они высыпали горстями!

- Вы… отвратительны!

- Я не бриллиант, чтобы вы меня любили, - спокойно отбрил дон Хуан. – И заботиться обязан об Испании, а не о вашей многочисленной и голодной родне. Вы меня хорошо поняли, сударыня?

Даже само обращение уже было оскорблением, но что могла сделать Марианна?

- Ненавижу!!!

- Еще один раз Карлос мне пожалуется на супругу – и вы отправитесь в монастырь.

Дон Хуан вышел, а Марианна упала на кушетку, заливаясь слезами злости и ненависти.

Негодяй, мерзавец, подлец!!!

О, он мне за все, за все заплатит!!!

Кровью заплатит!!! А не он – так его дети!

Как это должно выглядеть, Марианна не представляла. Но тут главное желать, а случай обязательно представится.

***

Апраксина чествовали, как героя.

Ее величество Шарлотта лично принимала его во дворце, не слушая никаких отговорок. А Федор Матвеевич старался отказаться.

И некогда, и ему надо идти обратно, и даже – он человек военный, у него и придворного-то платья с собой нет...

Бесполезно.

Фон Ревентлов чуть ли не в ультимативной форме потребовал явления адмирала Апраксина пред светлы очи.

- вы не понимаете, друг мой. Мы уже утратили надежду, ваш приход был подобен чуду. А потому...

А потому – прием у ее величества Матвею был обеспечен.

Королева оказалась симпатичной моложавой женщиной с очаровательной улыбкой и пышными золотистыми волосами, Анна Стюарт, про которую Матвей так же был наслышан – симпатичной леди с приятным тихим голосом. Георг...

Да, Матвей знал, что относится к нему предвзято. Но услышав от Конрада историю про то, как его высочество предлагал сдать столицу...

А как к нему относиться?

Сам Матвей держался бы до последнего, а потом сжег бы город вместе с собой, но не отдал врагу! А этот... одно название, что королевская кровь!

И в кого только пошел?

Кристиан – неглупый, решительный, отважный, царица Ульрика тоже женщина весьма неглупая, просто ей нет необходимости геройствовать, а этот...

Не удался братец.

Впрочем, внешне Матвей этого не показывал.

Мило улыбался, обсуждал то войну, то охоту, флиртовал с дамами – и в результате оказался в постели у симпатичной графини, муж которой был на войне. Почему бы и не улучшить людям породу? К обоюдному удовольствию?

А потом опять в море. Война еще не закончилась.

***

- Сонечка, как же я за них волнуюсь....

Софья Алексеевна посмотрела на царицу Ульяну, в девичестве Ульрику-Элеонору. Давно ли вечерние посиделки вошли у них в обычай?

Да очень недавно. Просто Уля повадилась в кабинет к Соне, посидеть с вышиванием, помолчать вместе – и царевна потихоньку привыкла. С разговорами Уля первая не лезла, но обсудить с ней можно было многое. Да и легче так...

Недаром раньше, еще во время второй мирровой, женщины собирались в избы-читальни, хоть как-то поговорить, поддержать друг друга, побыть вместе...

Так и призрак беды отступает перед многолюдством.

Любава к ним, кстати, не присоединялась. Вдовствующая царица была полностью поглощена своей беременностью. Дети были в Дьяково, родные разъехались...

- Все с ними будет хорошо, Улечка. Они победят и вернутся. Алексей сейчас в Финляндии, Ванечка с ним, они друг за другом присмотрят...

- Мне бы твою уверенность, Сонечка.

Софья улыбнулась.

Уверенность?

Да откуда бы ей взяться!!? Просто привыкла она, что сильная, что никому и никогда не показывает своих эмоций. Вот и сейчас – улыбается, хотя иногда волком завыть хочется. Самое страшное, когда от тебя ничего не зависит.

Ты можешь поддерживать порядок в Москве, благо, твоими же стараниями и с помощью Ромодановского это не так сложно, можешь следить за финансами, приглядывать за школой, воспитывать детей, но одного ты не можешь.

Просто снять трубку и позвонить.

Узнать как там ребята, услышать голос... черт! Знала бы – учила бы физику! А то всей памяти – фамилии Попова и Белла, и те еще лет двести не родятся. Не понимала она в двадцатом веке, насколько это здорово – телефон.

А сейчас – гонцы, голуби...

Письма идут, кажется, вечность. И пишешь в ответ, как в никуда, потому что не знаешь, жив ли будет адресат, когда его найдет твоя весточка.

Случись что с ребятами – она и не узнает до последнего.

- Я их с детства знаю, Улечка. Они умные и сильные, они обязательно справятся.

А что она еще может сказать царице? Подруге, которая стала ей почти сестрой?

- А что потом они с Финляндией делать будут?