Крылья Руси

Кстати, Евгений Савойский ему понравился. Было видно, что человек он военный и крутить не любит.

Представ пред царские очи, Евгений поклонился, произнес все положенные по церемониалу речи и вручил государю послание от его величества императора Леопольда. Алексей Алексеевич милостиво пообещал ознакомиться и как можно скорее дать ответ.

Кардинал вручил свои верительные грамоты и также был награжден милостивой улыбкой.

Сначала они втроем, с Софьей и Иваном, прочтут письма, потом подумают, что ответить и что требуется, а потом уж пригласят заинтересованных лиц на частную аудиенцию. Не обсуждать же государственную политику, считай, при всех? Боярах, стражниках, слугах…

Это неправильно.

* * *

Илона Ракоци, сейчас уже Илона Текели, стояла на башне. Впрочем, разве важны фамилии? Это ее дети будут Ракоци и Текели, а в ее жилах навсегда будет течь только кровь древнего рода Зриньи. И видит Бог, она оказалась достойна своих предков!

Ветер трепал платье, играл густыми черными локонами…

Муж ушел в поход, она осталась ждать с детьми, таков удел женщины. Мужчины воюют, а она… Ах, если бы она родилась мальчиком! Впрочем, что жалеть о несбыточном? Им с Имре и так удалось больше, чем ее отцу и мужу! В Венгрии будет, обязательно будет король из рода Ракоци! И пусть его жена будет русской – неважно! Перетерпим!

– Государыня!

Илона обернулась на тихий голос.

– Антонин?

Своих людей она знала и в лицо, и по именам. Всех, до самого последнего стражника и писаря, а Антонин был далеко не из последних. Начальник канцелярии… хотя Илоне он не слишком нравился. Не нравились его глаза, похожие на навозных жуков, прилизанные с помощью воска усы, слишком навязчивый запах духов…

– Что случилось, Антонин?

И так хороша была она в этот миг, горделивая, на фоне звездного неба, так величественна – и в то же время так по-женски беззащитна, осиянная звездным светом, что Антонин не выдержал. Упал на колени, целуя подол платья своей королевы и страстно признаваясь в любви.

Да, именно так. Он полюбил эту женщину, стоило только ему увидеть, как она стоит на башне и встречает гостей. Как, очаровательная, пригубляет из одного кубка с Имре, как смеется, запрокидывая голову, как нежно относится к своим детям…

Полюбил без меры и без памяти. И – без взаимности.

Речь Антонина лилась сплошным потоком, он описывал свои чувства, сулил звезды с неба, умолял, просил, клялся…

Илона молчала. Сначала она была ошеломлена наглостью мужчины, потом же… Любовь никогда не оставляет женщину равнодушной. Пусть ей не нужен этот мужчина, но и оскорблять она его не хотела, слишком хорошо зная цену и обиде, и обиженной верности. Наконец Антонин замолчал, и Илона чуть коснулась его плеча.

– Встань, Антонин.

– Моя королева…

– Я уже немолода. Я замужем. У меня трое детей.

Судя по горящим глазам, это Антонина не остановило. В следующий миг Илону стиснули в объятиях, а к губам прижались жадные губы, напомнившие женщине двух жирных слизняков. В тишине башни пушечным выстрелом прозвенела пощечина.

Антонин отшатнулся на миг, тут же дернулся вперед – схватить ее, объяснить, что она неправильно все поняла, но только с ним Илона может быть счастлива. Только он сможет дать ей весь мир.

Поздно.

– Не смей никогда ко мне прикасаться. Убью.

Перед глазами мужчины сверкнуло лезвие кинжала. Держала его Илона очень умело и в ход пустила бы, не раздумывая.

Илона ушла, оставляя за собой мужчину, чья любовь под звездным светом медленно перерастала в ненависть. Ишь ты, какая! По-хорошему не хочешь?!! Так ты еще умолять меня будешь!!!

* * *

– И что у нас тут?

Первым было вскрыто письмо Леопольда.

М-да, изворачивался венценосный коллега, что тот уж на сковородке. Писал, что Венгрия, вообще-то, исконно его владение и поддерживать смутьянов и бунтовщиков нехорошо, а то ведь и с русским государем такое может случиться. А помолвки… ну, вместо уже заключенных Леопольд может поспособствовать… Ведь и брат русского государя с невестой счастлив в Португалии? Найдутся и другие женихи с невестами!

Так что не надо поддерживать поляков и венгров. Вместо этого можно употребить русские войска с большей пользой – воевать турок. Это дело богоугодное, нужное и важное. Для всех.

Алексей только фыркнул.

– Он думает, мы тут идиоты?

– Варвары. И что?

– Обидно, знаешь ли…

– Алеша, пусть нас считают идиотами и недооценивают. В могилках раскаются!

– А кто их туда укладывать будет? По могилкам? – поинтересовался Иван.

Софья задумалась. Леопольда трогать… да можно! Но сложно и есть опасность засветиться. Такого ей точно не простят!

– Сам помрет рано или поздно.

– И что нам делать, если поздно?

– Тянуть время, – Софья пожала плечами, – а заодно заняться Эженом. Он, говорят, хороший полководец, хоть и молод. Приглядеться, познакомить его с паном Володыевским, с Воином Афанасьевичем, а то и вовсе в Крым убедить съездить. Чтобы посмотрел, как у нас там набеги пышным цветом цветут.