Крылья Тура

– Ну а как вы тут, товарищ майор?

– Да ты знаешь, Витя, тьфу-тьфу-тьфу! Не сглазить бы. Неплохо! Скажу тебе по секрету – скоро мы станем гвардейцами!

– Да вы что!

– Только – т-с-с! Молчок! Рано еще кукарекать, но вопрос уже, считай, решенный! А что ты удивляешься? У нас очень неплохие показатели боевой работы! И с тобой были, и без тебя получились. Нас по праву считают полком, который может дать решительный укорот фашистам. Полк с хорошей боевой закалкой! Сталинградцы – этим все сказано, сам понимаешь!

– Это да, понимаю, Кирилл Константинович. Как ребята?

– Живы-здоровы ребята. За время твоего отсутствия никого не потеряли, постучу, чтобы не сглазить! Летают ребята, ордена зарабатывают. Да и полегче, надо сказать, стало. Как тебя отозвали в Москву – еще пару дней, может быть, и была рубка. А потом – сдулись немцы, кончился у них напор. И на земле, и в воздухе. Тут уже наши бегали по всей линии фронта – кого бы подловить, кого бы в землю загнать. Много тут таких резвых стало – и Покрышкина ребята, и из других полков… Да, выросли бойцы, окрепли. Уверенно встали на крыло!

– А…

– И твои не хуже! Толя Рукавишников уверенно руководит эскадрильей. Видать, нахватался от тебя умения. Демченко тоже… Сначала ковырялся немного, но как звено под атаку немцев однажды попало – как подменили парня, честное слово! Такой бдительный и активный стал, понимаешь! К своим как клушка к цыплятам относится – бережет и учит. В общем – молодец Демыч!

– А…

– А в первой эскадрилье Дюсембаев капитана получил, тоже рулит аккуратно и с головой. Тут другое меня беспокоит… Стали наши кадры щипать… То одного отдай в другой полк им на усиление, то другого. Я уже к комдиву ездил скандалить.

– А кто сейчас комдив?

– А ты что, не знаешь? Ах, да! Тебя же как раз в это время отозвали… Наш Артюхов Петр Сергеевич комдив и есть… Грабитель! Забирает у меня людей, другие полки укрепляет, а мы?

Россохватский горестно вздохнул и с подозрением посмотрел на меня.

– А ты, Витя, чего прилетел? Срок твоей командировки вроде еще и не вышел, а?

– Да вот, Кирилл Константинович, было мне сказано сдать эскадрилью заму, а самому завершить тут все дела, взять ведомого и назад, в Москву. Формировать авиагруппу для войсковых испытаний нового истребителя.

Россохватский оживился:

– Ну, расскажи, расскажи, Виктор, про новый истребитель.

– Това-а-а-рищ майор! Может, вечером? Для всех? А то ведь у меня язык отвалиться по десять раз все рассказывать!

– Всем – да, отвалится! А мне – командиру – нет! Давай, садись. Рассказывай!

Ну что тут поделаешь? Пришлось сесть и рассказать.

* * *

Лезть к ребятам во время боевой работы я не стал. Лучше – вечером, спокойно и не торопясь, посидим за ужином, поговорим, да и выпьем глоток-другой.

А сейчас у меня была просьба к командиру полка… Однако, как оказалось, и у него была встречная просьба…

– Виктор, ты тут меня не выручишь? Взял бы истребитель, смотался бы к соседям. Вот пакет им бы забросил, а? А то мне и послать некого, отрывать от дела придется…

Эх, как не вовремя!

– А куда слетать-то? Я тоже вас попросить хотел…

– Слетать-то? А вот к девчатам-ночникам бы и слетал?

Есть! К ночникам! А что это у майора глаз такой хитрый?

– Лутошкина! Ефрейтор Лутошкина! – заорал майор Россохватский. Да-а, интеркома здесь еще не придумали. Обходятся просто – если напрячься, то не только до ефрейтора Лутошкиной можно докричаться, в Москву суточную сводку передать можно!

Дверь приоткрылась, и в дверную щель влезла рыжая прическа с двумя веселыми глазами под выщипанными в дугу бровями.

– Я, товарищ майор!

– Вижу, что «я»! Ты пакет-то подготовила?

– Так точно! Подготовила!

– Ну так передай его капитану. Он и слетает к соседям. Заодно, Витя, и пообедаешь там. Девчата гостеприимные, обязательно тебя покормят.

– Ефрейтор Лутошкина! Звони соседям – летит, мол…

– Есть звонить соседям, товарищ майор!

Что-то мне эта сцена подозрительно напоминает… А напоминает она мне репетицию второго состава актеров Театра юного зрителя! Ну-ну, товарищ майор! Не Станиславский я, говорить «Не верю!» – я не собираюсь! Наоборот – верю! Верю и ценю вашу заботу о людях.

– Ефрейтор Лутошкина! Давай пакет, ефрейтор.

Оставив сидор с вещами прямо в штабе, я схватил пакет и, позвонив на стоянку, чтобы мне подготовили самолет, выскочил на воздух. Как раз и машина свободная была под рукой.

– Давай! На стоянку первой эскадрильи подбрось!

К самолету я подъехал одновременно с подошедшим техником, который тащил летный шлем и парашют.

– Витя! Привет! Поздравляю тебя со звездой Героя!

– Тоха! Спасибо! Ну, как ты тут? Давай – помогай мне нацепить этот мешок…

Накоротке перекинулись несколькими фразами, и я вновь в кабине своего истребителя.

Ну, здравствуй, Дедушка! Я взволнованно провел рукой по приборной доске, покачал ручку управления, погладил рычаг оборотов мотора. Самолет отозвался теплом нагретой солнцем кабины, знакомым запахом бензина и сгоревшего пороха.

– К запуску!

– Есть к запуску!