Крылья Тура

– А все и рассказывайте! С того момента, как вам в голову стали приходить идеи по параметрам «истребителя завоевания господства в воздухе». Ваша, кстати, формулировочка?

– Моя… – вздохнул я, немного задумался и начал свое повествование.

* * *

– Вот, в общем и целом, так оно и получилось! – плавно завершил я свою сагу.

– Интересно, интересно… Как вы говорите? Истребитель должен на любом маневре догнать и поразить противника! Да-а… на любом. И на вертикали? Даже если «Мессершмитт» со скоростью на нее уходит?

– А без скорости «месс» на вертикаль не пойдет, Константин Владимирович! Зависнет он, есть у «месса» такая интересная особенность – зависает худой в высшей точке – ни скорости, ни маневра! Бери его, как снулую курицу, – голыми руками! Они это дело знают и здорово боятся. Если не будет скорости – он в пике, и поминай как звали!

А вот если он на скорости вверх уходит, то новый «як» должен его взять! Просто обязан! Знаете, как мне осточертело вот так вот их глазоньками провожать? Он, сволочь, – фьють! – и вверх! Я за ним – чах-чах, а не вытягиваю. Не хватает мотору мощности догнать «месса» на вертикали! Пора дать нашим летчикам такой истребитель, чтобы фрицы боялись даже рядом пролететь! Даже на горизонте его увидеть! А уж за фронтовыми летчиками задержки не будет – вмиг порвут гадов!

И еще… Конечно, это при возможности… Дело вот в чем – оружие «яка». Нет-нет! Кто стреляет метров со ста – тот немца возьмет, конечно. Но вот бомбардировщик – тут уже сложнее. Бывает – дашь ему очередь, есть попадание! А он летит, зараза! Дашь вторую, третью – летит! Обшивка кусками с него сыпется, дымит, как кочегарка, а летит! Не ошибусь, если выскажу пожелание за всех летчиков – хорошо бы дать новому истребителю пушку покрупнее калибром! Это было бы здорово! Это, я думаю, все наши летуны горячо поддержат.

Что еще? Ну, что… Про счетчик боеприпасов я уже говорил… А, вот! Вы знаете, Константин Владимирович, у нас в полку один техник выступает в художественной самодеятельности. Он на губной гармошке пародирует или, правильнее сказать, копирует человеческую речь. Здорово у него получается, очень похоже и смешно! Я вот о чем подумал. Иногда, в горячке боя, некогда смотреть ни на приборы, ни на что другое… А информация летчику ежесекундно должна поступать в мозг – температура головок цилиндров, там, критический угол атаки, БК к концу подошел, еще что… Да, шасси вот у меня один раз не вышло.

Так вот, их – этих параметров – не так уж и много. Скажем, критических – штук пять-шесть. Я и подумал, а что если мы их летчику будем озвучивать громким сигналом, ревуном – не ревуном, но что-то вроде. Пропоет динамик три ноты – «По-лун-дра!», а я знаю – осталось тридцать снарядов, или, там, угроза срыва потока! Вот было бы здорово! Подумайте, а? А я попрошу ребят, чтобы они ноты для сигналов подобрали. Что, свои музыканты есть? Ну, это тогда просто здорово! Принимается? Отлично!

Пошли далее…

– Вот давайте вернемся к ручке управления…

Глава 6

Тихо и плавно я подвел разговор к вопросу технического, а может быть, и конструкторского дизайна или, иначе говоря, поиску прекрасного в формах и внешнем виде оружия. В данном конкретном случае – во внешнем виде самолета-истребителя «Як-3».

– Константин Владимирович, я вам сейчас выскажу одну просьбу… Прошу вас – не надо немедленного ответа, не надо резкого отказа или возмущения и вообще – не надо сразу хлопать крыльями и кукарекать. Просто выслушайте и подумайте. А еще лучше, если подумав, вы дадите «добро» на эксперимент.

– Да в чем дело-то, Виктор? К чему такое многословие?

– А вот сейчас и поймете. Непривычное еще это дело, потому так и подкрадываюсь, чтобы не спугнуть удачу. И не пробудить излишнюю техническую гордыню, которая, как известно, великий смертный грех!

– Виктор, вы меня пугаете!

– Подождите, Константин Владимирович, я еще посмотрю, как вы режимный отдел пугать будете!