Крылья Урагана

Но он все же как-то сумел оказаться там, где должно было быть седло, сорванное с креплений и пропавшее. Футляр с картой и колчан с болтами все еще висели на своих кольцах, но сам арбалет исчез.

Поводья болтались слишком далеко от него. Он потянулся за ними, и его тут же пронзила боль. Хэл чуть не закричал, но быстро приказал себе терпеть.

– Все в порядке, – повторил он еще раз. – Поднимайся, Ураган.

Дракон заскулил, но поднялся на лапы. Хэл хлопнул поводьями, и снова боль объяла огнем плечо и бок. Ураган тяжело двинулся вперед, сначала медленно, потом чуть быстрее, и каждый раз, когда его лапа ступала на землю, по телу Кэйлиса прокатывалась новая волна боли.

Он услышал крики, поднял глаза и увидел на вершине скалы горстку солдат. В глазах у него было темно, и он не мог разобрать, чьи это солдаты, но тут неподалеку описала дугу одна стрела, потом еще несколько, и он понял, что это рочийцы.

Ураган взвился в воздух, но сил не хватило, и он снова плюхнулся наземь, потом, всего в нескольких шагах от края воды, оторвался от земли, волоча лапами по волнам.

– Давай же, – прошептал Хэл. – Поднимайся.

Ураган повиновался, мало-помалу набирая высоту, и Хэл смог оглядеть берег.

В нескольких милях виднелся Калабас, черные точки кораблей, уходящих в море, другие корабли, объятые пламенем, люди в шлюпках и яликах.

Дирейн был разбит, дирейнцы отступали. Последние солдаты пробивались к берегу, чтобы покинуть полуостров.

Если бы Хэл отважился полететь туда, где он мог бы приземлиться? Остановится ли какой-нибудь из кораблей, чтобы подождать его? Он готов был поклясться, что ни один корабль не станет брать на борт его дракона. Он вгляделся в морскую синь, но не увидел никаких следов ни «Авантюриста», ни кораблей других звеньев.

– Ты и я, – сказал он, хлопая поводьями по правому боку дракона. Ураган послушно повернул на юг, в открытое море, медленно работая крыльями и постепенно теряя высоту.

Хэл почувствовал, что у него слипаются глаза, но усилием воли снова раскрыл их. Если он заснет, то неминуемо свалится, а они летели больше чем в тысяче футов над водой.

Он нащупал футляр с картой, открыл его и вытащил оттуда компас. Только не уронить его в воду, только не упустить. Он повесил его на шнурке себе на шею.

Он прекрасно знал направление и принялся разворачивать Урагана, пока голова зверя не стала смотреть на восток.

На Ланданисские острова.

Перед глазами у него стоял кровавый туман, и он снова протер их, едва держась на спине Урагана, но все так же упрямо отказываясь поддаться боли. Он стал обдумывать месть, но так недолго было и заснуть, а сон сейчас был равносилен смерти.

Все, что могло удержать его в живых, – это боль, поэтому он потянулся навстречу своей муке, сидя на спине дракона, тяжело летевшего над морем.

Внизу была вода, гостеприимная, милосердная вода, обещавшая загасить огонь, бушующий в его теле. Они упадут и будут вечно носиться по волнам морских течений, и их плоть обглодают пестрые тропические рыбы, а белые кости отполируются до блеска соленой морской водой, которая станет переворачивать, переворачивать, переворачивать их скелеты...

Хэл вздрогнул, выдернув себя из вязкого сна, и начал петь все подряд песни, какие помнил, – от скабрезных солдатских частушек до дурацких школьных песенок.

Позади оставалась миля за милей.

Впереди показалась земля, три крохотные точки, и Ураган без понуканий начал снижаться.

Хэл очень надеялся, что островитяне останутся к нему столь же гостеприимны теперь, когда он мог лишь просить, а не покупать.

Они оправдали его надежды. Зоан позвала деревенскую знахарку, которая принялась при помощи чар и целебных трав колдовать над его ранами, а потом решила дать ему сонного зелья.

Хэл отказался из опасения, что его могли выследить рочийские драконы и, когда на остров придет военный корабль, он будет без сознания.

Все же он провалился в никуда и очнулся, оцепенелый и терзаемый болью, двенадцать часов спустя.

Зоан велела ни на миг не оставлять его одного, и мальчишка, сидевший с ним, со всех ног помчался за ней.

Она появилась через несколько минут, приказала мальчику позвать знахарку и принести бульону.

– Ты надо остаться, пока не выздороветь, – сказала она.

– Нет, – отрезал Хэл. – Я не могу.

– Ты говорить во сне, – сказала Зоан. – Про Сэслик. Так звать женщина, который быть с тобой раньше?

– Да. – И снова воспоминание о ее смерти обрушилось на него всей своей бесповоротной тяжестью. Зоан увидела его лицо, похлопала его по ладони.

– Мы все умирать, – сказал она. – Солдаты умирать первыми.

– Сэслик тоже так говорила.

– Она быть мудрый. Может быть, когда ты тоже умереть, вы встретиться снова.

Хэл ничего не ответил.

– Я не хотеть спрашивать, – начала Зоан. – Но люди задавать вопросы, что быть потом, а я не знать, что им ответить.

– Я тоже не знаю, смогу ли ответить на этот вопрос.

– Они преследовать тебя?

– Вряд ли. – Хэл с усилием приподнялся. – Где мой дракон?