Крылья ворона, кровь койота

Да, от Первого исходит огромная сила. Но она бесполезна для ворона! Она лишь обжигает, но воспользоваться ей невозможно! Она не прошла барьер между мирами, ее нельзя, как энергию аномалий, запереть в подвеске, тайком урвав клочок от нестабильности.

Какая-то мысль царапнула Адама. Что-то он забыл. Но вот что?

Серый нахмурился:

— Я не чувствую его.

Кремпи только плечом дернул:

— Я тоже не чувствовал. Пока он не ударил. — Нашитый на грудь шеврон в виде оскалившегося волка был наполовину отпорот, видимо, атака ворона хорошо потрепала Бурого.

Губы Серого расползлись в неприятной улыбке:

— Но он ведь приличный мальчик? И первым не нападает, правильно?

Адам молчал, не сводя настороженного взгляда с Харба. Соглашаться, равно как и спорить, не было никакого смысла.

Не дождавшись ответа, глава Серых вновь обвел взором камеру:

— Итак, что мы имеем? Невесть зачем пришедшая сюда дочь Черного, Крапчатый, его сестра — бесполезный мусор, ворон и… — Взгляд остановился на Майе. — А вот это уже интересно… — Серый глянул на Хельдера: — Решил воспользоваться моим советом? Поднять свой ранг? Думаешь, с помощью этой девчонки сможешь что-то сделать?

Вопрос адресовался Крапчатому, но словами Харба заинтересовался Бурый:

— А при чем здесь девчонка? Что с ней?

Хельдер сжал губы. Это с самого начала была идиотская идея. Не стоило тащить незнакомку сюда. Теперь точно ничего не получится.

А Мист Харб улыбнулся. Ласково, даже почти нежно, как и подобает главе Серых:

— Ай-ай-ай, Кремпи, ты прогуливал уроки? А вот наш друг исправно на них ходил, правильно? Но, так и быть, я напомню. Напомню старую легенду о сотворении мира.

— Обожаю рассказы фанатов! — радостно сообщил Первый, но Харб даже не посмотрел на него.

— Давным-давно, когда существовала только бездна, из нее пришли Первый и Другой. И именно Другой решил сотворить мир. Это убожество, — презрительный кивок в сторону койота, — даже не смогло до этого додуматься без чужой подсказки. Но Другой сотворил мир. Свой мир. Первый этим заинтересовался. И, естественно, не смог удержаться от того, чтобы не попытаться сделать по-своему.

Адам нахмурился: эта версия очень уж напоминала ту, что рассказывали воронам. А Харб продолжал:

— Он создал острова. — В голосе проскользнули злые ноты. — У него даже не хватило сил, чтобы сделать что-то стабильное, целое!

— Не баг, а фича! — возмутился из клетки койот. — Стабильности — это так скучно!

Харб только отмахнулся:

— Потом Другой начал создавать людей. Этот придурок находился неподалеку. И когда Другой замешивал глину, из которой собирался создать разумную жизнь, этот идиот крутился рядом. И случайно поранил лапу. Пара капель крови упала в глину. С тех пор в мире Другого есть люди, в чьих жилах течет кровь Койота. Люди, способные создавать искажения…

Хельдер опустил глаза. Да, он предполагал, что Майя имеет отношение к Первому. Да, он именно поэтому вытащил ее с Запретного острова — девушка могла бы помочь выполнить задуманное. Но вот то, что Серый так легко это определил. Это уже было погано.

Майя неотрывно смотрела на говорящего. Получается, старик сейчас сказал о ней?!

— Hex ме ясны пёрун тшасьне…[5] — пробормотала потрясенная девушка.

А глава Серых обратился к Хельдеру:

— И я так понимаю, именно с ее помощью ты решил подняться… Стать новым Черным. Вынужден тебя огорчить, — ладонь старика легла на плечо приосанившегося Кремпи, — у меня уже есть другой кандидат.

Койот в клетке противно захихикал. Увидел, что на нем пересеклись все взгляды, и неподдельно удивился:

— Что?!.. Я анекдот вспомнил. Мне его однажды поведал один малыш по имени Сванте Свантенсон. Рассказать? — И, не дожидаясь ответа, затараторил: — Однажды бык гнался за лошадью, а лошадь так перепугалась… А вы что, не слушаете? Так нечестно! Я стараюсь, рассказываю… Сделайте хотя бы вид, что вам интересно!

Если Первый надеялся привлечь внимание к себе, то у него это успешно получилось. Глава Серых замер, уставившись на койота:

— Или… Крапчатый здесь ни при чем?! Это была твоя идея. Это ты привел их всех сюда. Все еще надеешься выбраться? — Последние слова Мист Харб произнес с издевкой. — Как там звали того, последнего, трусливого мальчишку? Он еще сбежал при первой возможности. Кажется, Вацлав? Не надоело пытаться?

— Прошло уже больше полувека, — ворчливо отозвался койот из клетки.

Он сидел, нахохлившись и опустив голову. Майя впервые услышала в его голосе неподдельные тоскливые нотки.

А еще ее что-то царапнуло в этом диалоге. Что-то важное она сейчас услышала. Но что?

Адам вообще с трудом стоял на ногах. Услышанное настолько поразило, что он попросту пропустил мимо ушей окончание разговора и теперь просто пытался свести все, что он знал, к общему знаменателю.