Крылья за спиной

С первого же дня на Гоа — может, из-за этого алкоголя — Лорен закрутила курортный роман с высоким белозубым и чернокожим кенийцем. Теперь ночами, дурея от жары в бунгало на самом берегу океана и слушая шум волн, она думала: «Так или иначе, но рядом со мной мужчина. Я не останусь одна, что бы Дерек себе там ни воображал».

Кениец оказался фантастическим любовником. Нет, Лорен сначала не хотела его совершенно, она пошла на это от отчаяния, злости и боли, но после первых же секунд близости ее захватила сумасшедшая страсть. Что-то было в нем такое… он отдавал больше, чем получал? Видел в ней женщину? Ему нравилось, как она заходится от еле сдерживаемого крика? Лорен не с кем было сравнивать. Но с Дереком было иначе. Он словно делал ей одолжение. Да, она смертельно хотела его, всегда смертельно хотела его, но хотел ли сам Дерек ее хоть немного, или просто ему было нужно сбросить известные мужские излишки? К кенийцу — Элайдже — Лорен не испытывала ничего, никаких чувств, но от новизны ощущений какое-то время не могла шевелиться, а потом, стоя на коленях и опираясь руками на изголовье кровати, любовалась в распахнутое окно, как Дерек подмигивал ей с неба, будто нарочно поднявшись выше от горизонта и заняв более удобную позицию для наблюдения за ее грехопадением. «Квиты», — думала Лорен и тихо плакала. 

Вернувшись в Великобританию, она сняла квартиру в Эрлс-Корте.

Мисс Эджкомб помогла ей с переездом. Глупость, конечно, но Лорен не могла пока найти в себе сил поехать и самостоятельно вывезти из дома, который на протяжении стольких лет привыкла считать своим, личные вещи.

— Если хотите, мисс Беккет, я буду приезжать к вам раз в неделю и помогать по хозяйству, — сложив руки на сумочке и держа спину идеально прямо, словно на приеме у королевы, предложила мисс Эджкомб. — Мало ли, какие-то постирушки, пыль вытереть, вещички разложить по местам, вы ведь редко бываете дома, к тому же человек аккуратный, не то, что некоторые...

Лорен с тоской оглядывала коробки и чемоданы, стоящие посреди комнаты. Она и не думала, что у нее так мало вещей.

— Я ведь к нему не нанималась, поймите меня правильно. Мы ведь с вами договор заключали, так что теперь и ноги моей в его доме не будет. Неблагодарный негодяй. Забыл, сколько вы с ним нянчились, пока он еле живой ползал.

Лорен благодарно похлопала мисс Эджкомб по руке.

— Спасибо, еще раз большое спасибо, мисс Эджкомб. Мне не хотелось бы вас так утруждать, все-таки дорога не близкая...

— О, пустяки! Чего мне еще делать? А тут и помощь хорошему человеку и какой-никакой дополнительный доход, — не унималась сердобольная мисс Эджкомб. — Я ведь видела ее, мисс Беккет, да.

В груди у Лорен все тоскливо сжалось.

— Симпатичная женщина, чего скрывать, вашего возраста, не молоденькая какая-нибудь. Стройная. И одета так прилично. Но слишком хороша для него. Не будет она с ним жить, вот попомните мои слова. Ей мужчина нужен достойный, а не такой кобель и зубоскал. 

Мисс Эджкомб, вероятно, хотела утешить. Но вышло у нее… специфично. Лорен выдавила улыбку, стараясь не разреветься, и подумала, что она слишком часто стала в последнее время рыдать.

— Он-то, представляете, бороду вроде отпустил, во всяком случае, когда я за вещами вашими пришла — весь был заросший. Двери мне открыл, а сам во двор ушел, стыдно, поди, в глаза-то теперь смотреть... Ну, пойду я, мисс Беккет. Я вам позвоню на следующей неделе и договоримся, когда мне приехать.

Оставшись наедине со своими пожитками, Лорен села в кресло и задумалась.

Значит, эта женщина теперь бывает в их доме. Возможно, они даже спят в их постели. И не возможно, а наверняка. Горько усмехнувшись и вспомнив, что ночник с ее стороны не работал по меньшей мере полгода, Лорен смутилась: эта новая пассия Дерека, очевидно, решит, что она была даже не в состоянии вызвать электрика и отремонтировать выключатель. Ей и невдомек будет, что на кнопку опрокинулся бокал с вином, который Лорен нечаянно толкнула рукой в тот момент, когда Дерек внезапно поцеловал ее, а потом ей пришлось искать любую опору, лишь бы не грохнуться с кровати вниз головой...

Бороду отпустил...

Ему наверняка идет. Иногда Дерек оставлял трехдневную щетину, потом игриво почесывал ее ладонью... А когда Лорен целовала его и утыкалась носом в его шею, было приятно чувствовать его запах и эту щетину...

«...слишком хороша для него. Не будет она с ним жить, вот попомните мои слова. Ей мужчина нужен достойный, а не такой кобель и зубоскал». «А мне нужен именно он, такой, какой есть, каким был всегда — кобель и зубоскал. С изуродованными ногами и руками, с хрипотцой в смехе, шальной и горячий, несдержанный, острый на язык, полная моя противоположность!»