Крыло ангела

— Водопровод в горных пещерах? — прошептал Алексей, не веря своим глазам и чувствуя страх разочароваться, обнаружив отсутствие в кранах воды. — Надеюсь, сейчас у них нет сезонного отключения.

Словно боясь спугнуть воду, он осторожно приблизился к ванне и повернул резное колесико крана. В мраморную ванну хлынула струя кипятка. Алексей крутанул второй кран и с восторгом убедился, что из него льется просто ледяная вода.

— Потрясающе! — восхитился он, смешивая воду в ванне до комфортной температуры. — А я думал, что гномам и мыться-то некогда. Только и делают, что алмазы ищут. Потрясающе!

Второе восхищенное восклицание относилось к сложному механизму запирания сливного отверстия ванны, с действием которого Алексей едва разобрался. К тому же детали механизма этого, как и многое другое в комнате, были выкованы из металла. Впрочем, как раз это Алексея нисколько не удивило. Просто нашло подтверждение описанное во всех сказках умение гномов обращаться не только с камнями, но и с металлами. С наслаждением Алексей погрузился в быстро наполнившуюся ванну.

— Хорошо, Оторока рядом нет, а то он обязательно предположил бы, что меня утопить хотят, — усмехнулся он, рассматривая оказавшийся в нише над ванной небольшой кувшинчик из полупрозрачного молочно-белого камня. — Нет, все же отравить.

Капнув немного содержимого кувшинчика на пальцы, Алексей потер один о другой и, убедившись, что маслянистая смесь отлично мылится, смело плеснул ее на голову.

За дверью что-то заскреблось — словно пес, уставший лежать, менял положение, топчась на месте и перекладываясь на другой бок. Алексей, не успевший еще заснуть, но накрывший уже все световые кристаллы мраморными колпаками, поднял голову, вглядываясь в темноту. Он мог бы и не делать этого, потому что отлично чувствовал и ворочающегося под дверью оборотня, который ни в какую не захотел пойти спать в отдельную комнату и только позволил себе ополоснуться в теплой воде, и гнома, недоверчиво сидящего в том же общем зале. Оторок боролся со сном, наваливающимся на него после сытного ужина, и мешал спать Зуру, для которого пол у двери господина был ничуть не хуже широкого и мягкого ложа в одной из гостевых комнат. Но что-то еще заставило Алексея поднять голову. Что-то, чего он не чувствовал…

Едва слышный смех раздался над самым его ухом, и тотчас он ощутил рядом с собой колдунью, веселую и возбужденную одновременно.

— Ты меня так заикой сделаешь, — высказал недовольство Алексей, нарочито хмурясь. — Как ты сделала это?

— Ты еще не тот, кем был, мой возлюбленный господин, — зашептала Эльви, скользнув по его боку гибким обнаженным телом. — Тебя еще пока можно обмануть, отвести глаза и чувства… Но ты очень быстро возвращаешься.

Тревога проскользнула в ее последней фразе. Алексей хотел спросить о причине, но память тут же подсказала то, о чем не раз говорили почти все: сейчас он почти невидим, но, возвращаясь, станет намного заметнее для всех, еще не обретя силу для сопротивления. Однако мысль эта нисколько не тревожила Алексея. По крайней мере сейчас. Гибкое тело прижалось к нему с новой силой, и Алексей совершенно забыл и тревоги, и предстоящие дела, да и вообще все, что окружало его, кроме этой прекрасной и безумно желанной женщины. Он поймал ее в свои объятия, лишь понадеявшись мимолетно, что совет старейшин гномьего племени не состоится завтра слишком рано.

Густой и одновременно далекий звук, похожий на чистый голос тяжелого церковного колокола, прогнал остатки сна. Алексей прислушался, понимая первым делом, что лежит на широком ложе совершенно один. Эльви, не изменив привычке, незаметно покинула его ночью, чтобы не утомлять своего господина излишним присутствием, да и самой успеть отдохнуть в одиночестве. Теперь Алексей чувствовал себя совершенно выспавшимся и полным сил, хотя провел в страстных объятиях прекрасной колдуньи полночи. Похоже, она действительно была способна не только получать, но и пополнять его собственные силы. Вот только, судя по слухам, какие ходили в этом мире о колдуньях, получали они всегда, а отдавали лишь по собственному желанию. Впрочем, разве в Забытом мире было иначе? Вот только женщин, способных наполнять мужчину силами и уверенностью в себе при каждой встрече, там почти и не встречалось. Может, оттого там так обмельчали и сами мужчины? А с другой стороны, разве не мужчины повинны в этом? Быть воином, рыцарем, князем — тяжкий труд. И стать им можно, лишь бесстрашно идя вперед, не только не боясь, но сознательно выбирая трудные пути и тяжкие испытания. Потому что только с их помощью, используя их как инструмент, как тренинг, можно стать мужчиной — ну как бодибилдер в тренажерном зале формирует мышцу, нагружая ее все большим весом и нагрузкой. Но все меньше тех, кто в графе «пол» в анкетах ставят галочку напротив графы «муж», выбирают себе эти пути, предпочитая «откосить», «не париться» и «не заморачиваться». И навсегда теряя возможность исполнить свое предназначение — предназначение мужчины.