Крыло бабочки (СИ)

- Держишься-то ты бодрячком, но пить... – тянет Мификс. – Нет, умеешь, но сразу такие эксперименты ставить вредно.

- Молчи, ублюдок. А то тебя трахну в жопу, – отвечает Стелла.

- Я-то как раз не против, – замечает Хиш. – А вот ты, боюсь, не...

- А он правда педик?

- Дорогуша, я считаю, что он латентный гей. Но это не значит, что он на парней будет кидаться. Но тайно желать, чтобы его жестко отымели... – мечтательно тянет трансформация.

- Забери меня домой, – жалобно просит Стелла. – Я спать хочу.

- Ну, конечно, золотце. Тебе уже давно в таком состоянии пора в кроватку, – соглашается Мификс и, беря фею за руку, выводит ее к ребятам, сообщая о том, что они вынуждены покинуть их. Лейла ворчит, что они мало посидели, но Некс соглашается и предлагает фее морфикса тоже закругляться. Лейла хочет возразить, но затем берется за голову, фокусируя взгляд, и соглашается. Она трансформируется, перемещаясь вместе с Нексом, а Мификс переносит Стеллу в Алфею.

Та еще шляется полчаса по комнате, хохоча и никак не пытаясь угомониться, а Мификс терпеливо ожидает ее, сидя на кровати. Но потом ему это надоедает, и он пихает фею в ванную комнату, подпирая собой дверь и ожидая, пока Стелла совершит водные процедуры. Про телепортацию она напрочь забыла, потому первые пять минут билась в дверь и требовала ее выпустить, но потом смирилась, вымылась, почистила зубы, смыла косметику, открыла дверь и предстала взору Мификса в ночной рубашке.

- Было весело, – делится Стелла с превращением. Сейчас она особенно честная, словно ясное солнышко. – Я так давно не смеялась.

- Угу, а теперь закрывай глазки и ложись спать, – не обращает внимание на то, что фее приспичило излить душу, Мификс.

- Жаль, только Брендона не было... – бормочет Стелла. – А ты кого-нибудь любил, а?

- Приехали, – вздыхает Мификс. – Я вообще-то еще верен Скаю!

Стелла качает устало головой. Не то. По-настоящему. Не пятьдесят шестой или какой там влюбленностью, а чтобы вот сильно так и на всю жизнь. Мификс уверяет ее, что в его груди пылает самая настоящая любовь.

- А ты кого-нибудь ненавидишь? – вдруг спрашивает она.

Мификс застывает, но Стелла вдруг тянет к нему ручки, и сирин с усмешкой обнимает ее. И, отрубаясь, фея солнца и луны засыпает в его объятиях. А вот Мификсу, как и остальным превращениям, сон не нужен. Да он ему даже и незнаком. Но он все же отвечает на ее вопрос, где-то спустя полчаса. Правда, Стелла уже не слышит, потому что спит крепким сном, словно младенец.

- Да, ненавижу, – и в этот миг его глаза наполняются ненавистью и отчаянной болью и горечью от накативших воспоминаний. – Ты даже не представляешь, насколько.

====== Глава 8. Неожиданные желания ======

Он сидит на столе полностью обнаженный, с галстуком-бабочкой на шее, нацепив на нос изящные очки и с интересом читая очередной отчет. Его худощавое тело кажется хрупким и даже болезненным, но модные журналы грызутся между собой, чтобы заполучить его на обложку. По его спине бегут золотистые волосы, озорные зеленые глаза смотрят на мир цепким взглядом: к кому подойти, кого ублажить, о кого потереться спинкой. Он – шлюха и предпочитает женщин постарше. Богатых, эффектных железных леди, имеющих характер и знающих себе цену. Он – андрогин, и его нередко принимают за девушку. У многих возникает желание защитить золотоволосое чудо, но они совершенно не в курсе, что защищаться нужно будет им. Он – фотомодель, личный секретарь и проститут одной бабочки.

У него есть отдельное рабочее место и отчеты-бумажки, которые нужно прочитать. Она работает тут же, разгребая завал документов. И даже не посмотрит в его сторону: слишком увлечена работой. А у него терпение небезграничное.

- Антуа, подойди сюда.

Конечно, он уже тут как тут, с улыбкой на лице, с мягкими пальцами, бегущими по плечу в изысканном малиновом пиджаке. Он вспрыгивает на стол, делая это изящно и почти воздушно, полуложится, подпирая голову рукой, и смотрит на Флай Аквелу, находящуюся в самом разгаре рабочего дня.

- Это важные документы, – без эмоций замечает она. – И явно предназначены не для того, чтобы на них сидели.

- Настолько важные? – золотые брови взлетают вверх, а губы складываются в хмурый бантик. – Может, проверишь еще раз?

- Может быть, – кивает Аквела. Ее прическа – идеально забранные волосы, ни одна прядь не выбивается и не подпрыгивает на лбу. Ни один завиток. – Ты закончил?

- Ага, – зевает Антуа. – Скука смертная. Но их предложение весьма выгодно.

- Думаешь, стоит откликнуться? – Флай наконец-то отвлекается от работы, и по ее губам скользит легкая улыбка. Антуа обиженно морщится.

- Тебя возбуждает только работа, да? – Аквела снова безэмоциональна. – Вот поэтому у тебя никого и нет. Стерва ты, Флай, – усмехается Антуа. Озорник. Ходит по раскаленным камням своими нежными пяточками.