Крыло бабочки (СИ)

- Я не буду спрашивать, каким образом вы спелись с Текной, – предвосхищает его следующий вопрос Блум. – Думаю, ты знаешь, что делаешь, – обращается она к фее технологий.

- И даже нападать не будешь? – косится на нее Валтор.

- Полагаю, беда у нас общая, – замечает Блум. – Раз ты здесь, значит, на то есть причины. В последнее время произошло слишком много событий, в которых уже поздно искать истоки, откуда все это началось. Ты не нападаешь и не пытаешься навредить – ты с нами.

Пока Валтор отходит от культурного шока, Мификс решает разрядить атмосферу.

- А я Мификс. И это я сказал тебе, что ты латентный гей, – гордо сообщает он Ривену, у которого глаза лезут на лоб.

- Так это ты Хиш... Лучший друг Стеллы, – пораженно бормочет он.

- Ты бы знал, в какой раз тебя уже осеняет такая гениальная мысль! – умиляется мыслительным способностям Ривена сирин, склонив голову набок и подперев щеки своими крыльями.

- Я Сиреникс, – они не успевают опомниться, как рядом с ними, чуть ли не врезавшись и еле успев затормозить, немного взмыленные, останавливаются остальные. Пока Брендон ловит ртом воздух, смотря на Стеллу в ее великолепном платье, все остальные как один уставляются на высокого бледного мужчину с очень крепким телосложением, серебристо-голубыми волосами и бирюзовыми глазами, которые затягивают. Но в которые уже не больно смотреть. Когда с ним рядом встает Дафна, она немного загадочно сияет, но остается сосредоточенной.

- Скай – это Элас, – сообщает последнюю новость Некс. – Остальные вроде те, кто они есть. Или я чего не знаю? Кстати, а ты случайно не Хиш? – интересуется он у Мификса, который хлопает своими крыльями, будто в ладоши.

- Молодец, мой сладенький, такой умный. Мозгов у тебя побольше, чем у Ривви, – тараторит сирин, не обращая внимания на то, как Ривен очень медленно закипает на эти слова.

- Баттерфликс, – коротко сообщает Флай Аквела, находящаяся в своем человеческом облике. Она осторожно ступает на своих каблуках по земле, и Мификс тут же бросается к ней, галантно поддерживая бабочку и не давая ей упасть.

- Трансформации, Валтор... Меня лично беспокоит то, что капитан моей бывшей команды – это единорог, – вылезает из Рива.

И его слова как бы подводят итог всех взаимных разглядываний и прикидок, понимания того, как меняется и нет статус их теперешних взаимоотношений.

Им это требуется: просто встать на месте и передохнуть, перевести дыхание, просто посмотреть друг на друга и убедиться, что все в относительном порядке. Что все живы, здоровы, даже шутят и улыбаются, потому что когда все плохо, едва ли тебя потянет на юмор. Там сжимаешь руки в кулаки и скалишь зубы, лихорадочно думая, что делать, что делать.

Сейчас они слушают отголоски того резонанса, который произошел несколько ранее. Легендариум успокаивается. Как и они сами.

Но когда начинаешь чувствовать себя в относительной безопасности, то в голову лезут всякие мысли, а мысли порождают вопросы, вопросы – беспокойство, а беспокойство – желание, чтобы на эти вопросы кто-то дал ответ.

Постепенно они осознают, что с ними произошло. Никто не знает, что именно, но они нутром чувствуют: теми, кем они были раньше, им уже быть просто не суждено. Они изменились: как, это еще только предстоит выяснить. И предстоит еще свыкаться с мыслью о том, что произошло.

А пока... Им отчаянно нужно знать, что делать дальше, и они все то и дело кидают просящие помощи взгляды на единственную из присутствующих, которая может повести их.

Блум оказывается под прицелом почти двух десятков пар глаз, и ей становится не по себе. Внешне это никак не проявляется.

Но Валтор чувствует.

Кажется, вместе с тем, что он стал кем-то другим, к нему вернулось кое-что, что он потерял, из прошлой жизни. Эта их чертова связь с Блум, которая столько планов ему подпортила на ее третьем курсе. Огонь всегда чует огонь, и эта аксиома, и теперь Валтор чует ее как никогда прежде, зная, что и Блум его чувствует.

Разница лишь в том, что теперь она не хочет разорвать на его куски.

А он не хочет захватить все волшебное измерение.

Валтор видит кое-что, чего не видят другие: сомнение. И трясущуюся внутри фею, снаружи просто тотальным образом сдерживающую себя. От нее ждут ответов.

Кто-то уже хочет задать вопрос: “Что нам делать, Блум?”

Но Валтор его опережает. Сам не понимая почему.

- Тут есть место, где нас никто не увидит и не услышит? – интересуется он у Мификса, который кивает. – Блум, надо бы потолковать, – и Валтор очень бесцеремонно берет ее за руку, под удивленные взгляды всех остальных, и перемещается туда, куда ему подсказывает сирин.

Они оказываются посреди пустыни с потрескавшейся от жары землей, но сейчас здесь стоит ночь. И пусть они не чувствуют холода, Валтор знает: в прошлом облике они продрогли бы до костей.

Он остается с Блум один на один. И смотрит ей прямо в глаза.

- Ты не можешь сказать им, так? Так что говори мне.