Крыло бабочки (СИ)

Флай вся в работе. Столько документов просмотреть, столько бумаг перебрать. А завтра и послезавтра вообще надо быть на Зените, который, кажется, хочет сделать интересное предложение. Показалась в Алфее – и ладно. Но рабочий день только начинается.

- Ты неисправимый трудоголик! – надувает чуть пухлые губы Антуа.

- А ты, как человеческая женщина, хочешь довести меня истерикой? – на секунду Флай поднимает глаза и внимательно считывает своего секретаря. И вновь ничего не видит. Будто одна темнота.

- Нет, просто хочу вывести тебя, – честно улыбается Антуа. – Моя милая бабочка, ты просто прекрасна в гневе! Чай, кофе? Что тебе принести? Ах да, ты же лишена человеческих слабостей. А может быть, ты хочешь секс? Хороший секс с хорошим... Дракон, Флай, ну не гляди на меня так, – он тут же затыкается, когда Баттерфликс строго смотрит на него. Один взгляд порой бывает красноречивее всяких слов. Прелесть Антуа в том, что он знает, когда заткнуться.

Баттерфликс невольно вздыхает. Она хотела бы узнать, кто он такой. Хотела бы знать, кем он являлся в том будущем, откуда выпал. Но Антуа молчал. Трещал на какие угодно темы, но тщательно избегал той, что касалась его происхождения и семьи. Вроде и похож на человека, но... Не человек. И не Древний.

Он не походил ни на одну из рас Магикса, которые ей были известны. Которые вообще были известны науке.

- Ну признай же, что в Алфее была скукота. Все эти наивные девочки, которые верят, что станут крутыми феями. Да из них только единицы способны чего-то достичь.

- Это верно, – соглашается Баттерфликс. – Не все из них смогут оставить след, значимый для этой вселенной. Алфея всего лишь предназначена для того, чтобы эти существа поняли, для чего им крылья и волшебство вообще. Но их больше, чем кажется тебе.

- Это странно слышать от тебя, Флай. Ты никогда не любила людей, – на секунду Антуа перестает улыбаться.

- Но мне хватает ума признать, что Дракон сделал ставку на них. Ошибка многих Древних как раз в том, что они не смогли смириться с поражением и предпочли возможности новой жизни добровольное уединение. И они медленно меняются, поскольку не принимают то, что каких-то людей... Он возлюбил больше, чем их. Я не страдаю человеколюбием. Однако мне приходится с ними сосуществовать, – складывает руки в замок Баттерфликс. – Порой из этого можно извлечь хорошую выгоду. И...

- Это точно. Кстати. Я думаю, ты ведь это уже знаешь. Об этом в последнее время много говорят. За последние пять лет волшебство стало проявляться значительно раньше во всех этих людях. Феи открывают свой дар в тринадцать-четырнадцать лет, а не в шестнадцать, как то было всегда. На Линфии вон вообще для них сделали специальную программу обучения. В этом их Линфийском Колледже, – Антуа любит перебивать Флай. Знает, что вроде бы не следует, но все равно делает это. Характером пошел в свою мать, хотя и не особо над этим задумывается.

- Об этом я и говорю. Люди эволюционируют. Да, они уже не те, что были раньше. Они развиваются. Хотя, надо сказать, это развитие пошло в последнее десятилетие. С чем это может быть связано... Пока не знаю. Но вероятно, такова Его задумка.

- Дракон – тот еще экспериментатор, признай это, – ухмыляется Антуа. Он в очередной раз запрыгивает на стол и широко улыбается Флай. – Кстати, ну как тебе Винкс? Твои будущие носители ведь.

- Самоуверенные, наглые, но наивные девицы, думающие, что им все по плечу. Хотя они и прошли через ад Сиреникса, и каждая из них вкусила за последние два года много разочарований и горестей, они все равно не меняются. Но при этом я вижу в них большой потенциал. Когда они могут и, главное, хотят, они становятся отличными представителями людей.

Антуа внимательно слушает, подперев щеку рукой, а потом недовольно фыркает, поджимая губы. Ответ Баттерфликс его не впечатляет.

- И ты серьезно хочешь войти вот в таких... Как ты сказала... Наглых и наивных девиц? Может, подыскать более подходящих фей? – предлагает он.

Флай хочет ответить, даже открывает губы, покрытые темно-малиновой помадой, но внезапно ее глаза расширяются, а зрачки меняют цвет с бледно-зеленого на ярко-алый.

Баттерфликс вскакивает со своего кресла, всеми силами вцепляется в столешницу, но не может прийти в себя: ее начинает трясти. Она широко раскрывает рот и смотрит... Антуа не может поверить. Смотрит сквозь него.

- Флай! – он в один миг вспрыгивает на стол и пытается коснуться трансформации, но та не реагирует. Зато ярко-красная волна мощной магии легко отшвыривает Антуа в дальний угол.

Баттерфликс неконтролируемо меняет облик: то становится огромной бабочкой, то снова превращается в человека. Из нее вырываются невнятные звуки, стоны и хрипы. Антуа рывком поднимается на ноги и, не тратя особо времени, телепортируется к бабочке, но ту окружает ореол малиново-красного свечения, и Антуа видит лишь расширенные от страха глаза.