Крыло Королевы (ЛП)

— Зендер носится со всем этим как курица с яйцом, — отвечаю я, хотя знаю, что это неправда. Бедняга Зендер ненавидит быть ответственным за планы полётов почти так же, как оставаться на земле. Когда-то он отправлялся в полёт слишком часто, и нашему отцу это не нравилось. Не тогда, когда речь шла о его старшем сыне. «Долг, честь, дисциплина — наше всё. Может, мы больше и не близки к королевской семье», — говорит он, — «но мы всё ещё относимся к знати. А у знати есть обязательства».

— Обязательно проверь связь, — напоминает Шай строгим голосом. — И комплект выживальщика. И не летай слишком долго, ладно?

Что-то в его тоне меня зацепило. Этот несвойственный ему вопрос в конце. Почти просьба. Я долго смотрю на него, пытаясь понять, в чём дело.

— Что такое?

Он пожимает плечами, это движение как его продолжение, плавное и естественное.

— Мы получили несколько сообщений с других планет.

Я даже не собиралась за пределы атмосферы. В мою «Осу» не встроено соответствующее оборудование. Но потом я вспоминаю Крыло, которое видела раньше, и не спешу давать тот легкомысленный ответ, который первым пришёл в голову. Более современное Крыло, полностью оснащённое, не любительский самолёт вроде моего.

— Серьёзно?

— Серьёзно. Возможно, это пустяк, но оперативники с этим разбираются, — он сам из них, так что понятно, откуда он это знает. — Убедись, что комплект на месте.

Я киваю. Комплект выживальщика всегда у меня в «Осе». Отец вбил в каждого из нас понимание его необходимости, ещё когда мы впервые взлетели в небо. Даже раньше. Мама бы ожидала от нас того же. Йоланда Астол не собиралась становиться аристократкой, но, в то же время, она, скорее всего, не собиралась и влюбляться в моего отца, Маркуса Меррина, младшего и наименее важного внука короля. Она была пилотом. Она просто хотела летать. Я её в этом понимаю.

Шай следует за мной к аэродрому. Здесь кипит бурная деятельность: пилоты и механики повсюду. Широко открытое пространство резко контрастирует с низкими, плотно стоящими друг к другу казармами, все в грязно-серых и зелёных тонах. Здесь вейрианский военный стиль никогда не выходит из моды. Мы были созданы войной. Мы живём и дышим только ей. Двадцать пять лет назад гравианцы пытались нас захватить. Последовавшая война растянулась на десять лет и подошла к концу, только когда мой народ решился на союз с Империей, чтобы вместе противостоять угрозе. Прежде мы были слабым государством, большую часть населения составляли наёмники. За последние пятнадцать лет мы помогли Императрице привнести покой и стабильность в эту часть галактики. Но мы по-прежнему в первых рядах в её битвах. И по-прежнему на границе с территорией гравианцев. Мы всегда готовы.

В итоге Шай лично проверяет мой летательный аппарат, несмотря на все заверения разных механиков, которые уже провели осмотр. Сам он не лётчик. Многие поколения семьи Шая были в пехоте, и он этим гордится, хотя и проводит достаточно времени с моей семьёй и на аэродромах, чтобы знать наверняка, куда смотреть. Спорить бессмысленно. Он просто возьмёт и пропустит все возражения мимо ушей. Он уже так делал. Да и я знаю, что там всё в порядке, потому что слежу за этим. Всегда. «Оса» — старая модель, изначально она принадлежала Зендеру. Если я буду беречь её, она будет беречь меня. И, как и за моим старшим братом, за «Осой» надо внимательно присматривать. Они того стоят.

«Как это делает Шай», — думаю я, наблюдая за тем, как он осматривает механизм, проверяя на износ. Меня наполняет тепло. Мои чувства к нему не должны иметь значения, но каким-то образом имеют. Очень даже больше значение. Вновь я представляю, как признаюсь ему, а он в ответ сначала теряется от неожиданности, а потом начинает смеяться. Это всегда меня останавливает. Я бы не смогла вынести его насмешку.

Даже если он не станет смеяться, нельзя забывать, что я из знатного рода, родственница короля, а значит, связана с дюжиной других дворянских родов из разных миров, и даже с семьёй самой Императрицы, потому что наши предки когда-то пересеклись в Первомире. Сейчас там, разумеется, никого нет. Первомир пуст. По крайней мере, мне так говорят. Это мёртвая планета, истощённая и разрушенная. Трон Императрицы располагается на Куоре, городе-планете, и это очень далеко отсюда, в самом сердце всей системы. «Как паучиха в центре своей паутины», — так иногда называет её мой отец, когда думает, что никто не слышит.

Я знаю, что скажет Шай, если я признаюсь ему, даже если он чувствует то же самое. Он скажет, что он простой солдат, и даже если бы мне не была уготована особая роль в великом плане жизни, мало кто смог бы взглянуть на нас без предрассудков. Моя мама была пилотом, и вот к чему её это привело.

Я из знати, а Шай — нет.

Но если он меня любит… каждый раз, когда мне почти удаётся убедить себя, что он даже не видит во мне девушку, он делает что-то — порой сущую мелочь — и моё сердце парит в облаках, как «Оса».