Крыло Королевы (ЛП)

Если королевская семья Вейриана мертва, то кто, если не гравианцы, мог желать им смерти? Слова закипают во мне, но я не могу сказать ничего из этого. Кон должен урегулировать ситуацию. Если я поддамся гневу, то унижу антейма, опозорю себя, выставлю свой народ варварами, какими только что нас описал этот гравианец. Возможно, именно этого он и добивается. Показать меня с худшей стороны. Спровоцировать на оскорбление.

А Кон просто сидит на месте. Я смотрю на него, но он, видимо, не замечает. Он должен что-то сделать. Я ёрзаю на месте и пытаюсь держать себя в руках. От прилагаемых усилий у меня скручивает живот. Я должна думать головой. Думать головой.

Переключаю внимание на своих стражников, но не могу ничего прочитать по лицу Шая. «Будь наготове», — повторяю себе. Когда он начнёт действовать, когда он нападёт, я должна быть готова.

— Сейчас не время и не место, посол, — Кон использует свой спокойный, размеренный голос, как профессиональный оратор, и меня это поражает. Как у него получается звучать так сдержанно, так властно в этой кошмарной ситуации?

— Ваше величество, — Чолтус выплёвывает эти слова, и они звучат как издевательство, — гравианцы предложили поделиться своими технологиями и силой оружия за право добывать ресурсы здесь. Это крайне щедро с нашей стороны. Мы не пытаемся одурачить вас какой-то… — он переводит взгляд на меня, и я хочу только, чтобы он отвёл свои глаза, раздевающие меня догола и окатывающие омерзением, — …продажной девкой.

Все ошеломлённо замолкают. Мои внутренности застывают от холода, горло сжимается.

— Достаточно, — голос Кона звучит по-прежнему, но что-то всё же изменилось. Он внезапно кажется жёстче и неожиданно холоднее. Словно он эмоционально отстранился от разговора. Это ярость? Такое странное, тихое напряжение?

— Вы здесь по моему приглашению, посол, чтобы говорить от лица своего государства, а не для того, чтобы обсуждать текущую политическую ситуацию. Но если вы настаиваете на вопросах политики, то напомню, что остаётся нерешённым вопрос с Келтой.

В последовавшей тишине я даже не смею дышать, только смотрю на Кона. Не совершил ли он только что чудовищную ошибку? Или он намеренно устроил публичный скандал, поднимая такую тему сейчас, перед всеми присутствующими?

— Келта — это колония, исторически принадлежащая гравианцам, ваше величество.

Пальцы Кона сжимаются на подлокотниках трона. Почти не видно глазу. Я отмечаю это только потому, что сижу прямо рядом с ним. Может, в этом антейме всё же есть стальной стержень.

— И тем не менее самые древние археологические находки относятся к антейскому наследию. Не говоря уже о том, что орбита Келты относится к нашему миру и слишком далека от ваших границ. Только наши люди населяли её последние несколько сотен лет. Нет, посол, территориальные претензии Гравии на Келту не имеют оснований, и мы все это знаем. Давайте обойдёмся без этих сказок. Мы долго плясали вокруг этой темы, и ваши увиливания от прямых ответов сделали переговоры невозможными. Так скажите мне теперь, готовы ли ваши вооружённые силы отступить? — Чолтус оставляет вопрос без ответа, и Кон вскидывает подбородок. Может, гравианец не ожидал, что антейм зайдёт так далеко, особенно сегодня, и предъявит собственное требование. Может, он думал, что пока я рядом с ним, правитель Антееса будет отвлечён. К счастью, я не сбиваю его с мыслей. Не знаю, на что этот посол надеялся.

Кон знает, что он может положиться на поддержку своих людей. Наверное, поэтому он решился на открытую дискуссию на глазах у всего двора. Если я что-то и вынесла из досье на Антеес, так это обожествление антейма местным населением. И то, что я лично увидела здесь, показало, как они обожают Кона. Они готовы на всё ради него. Представить только, какую власть бы заполучили гравианцы, если бы имели влияние на антейма. Чего добивался Чолтус, когда сговорился с Кендалом?

Смутить всех, сбить нас с толку в такой важный день или, возможно, он думал, что Кон оступится и предоставит ему желаемое.

Если так, то он недооценивает антейма, как и я раньше. Кон улыбается, холодно, сжатыми губами, и я надеюсь, что он никогда не посмотрит так на меня. Это страшнее ножа.

Отрывистым движением он отпускает Чолтуса.

— С благословением Рондета этот брак состоится.

— Тогда желаю вам счастья, — посол даже не пытается скрыть свой оскал. — Какой бы большой ошибкой это ни было. Я с самого начала высказал свои возражения против этого фарса. Я подавал прошения вам, как и многие из ваших же людей. Верховный совет Гравии не желает становиться свидетелем этому браку и объявляет о своём протесте всем известным мирам. А теперь, с большим сожалением, я вынужден покинуть ваш двор.

Он небрежно кланяется и удаляется, за ним несётся принц Кендал с возражениями и извинениями, как отвергнутый любовник, позабыв о собственном народе. Стоит его свите покинуть зал, шум голосов усиливается, как будто большая волна накрывает берег. Шокированные, возмущённые, напуганные возгласы. Антеес, со всеми своими правилами приличия и протоколами, никогда такого не видел.