Крыло

А затем раздался рык, тут же заглушённый криками боли и страха. Грохнули выстрелы, слегка оглушив ударившим по камню стен, пола и потолка эхом. После чего остались только звуки борьбы. Нет. Звуки кровавой охоты одного очень опасного хищника и бессмысленное сопротивление его жертв. Лязгал металл, рвалась плоть, один за других прерывались голоса тюремщиков. Меньше, чем через минуту остались только звуки кровавой трапезы. Чёртова тварь.

Харольд выглянул из-за угла на секунду, чтобы тут же уверенно двинуться дальше.

— Вперёд.

Я на всякий случай сделал глубокий вдох и задержал дыхание. И под ноги старался не смотреть больше необходимого. Чёрная клякса копошилась среди тел, не обращая на нас внимания и заставляя меня сильно сомневаться в том, что она сто процентно подчиняется Харольду. Или кому бы то ни было вообще. Храмовник отстал, обернувшись к хищнику.

— Клык! За мной! — приказал он.

Тварь рыкнула на него, продолжая свою трапезу. Храмовник подошёл ближе.

— Клык! Потом поешь! Следуй за нами!

Зверь рыкнул злее и продолжил своё занятие. Харольд собрал знак пальцами. В тварь летит то же заклинание, которым в прошлый раз добивались повиновения.

Чёрная клякса встаёт на дыбы, заполняя собой весь коридор. Без единого звука, бесшумно, будто она и не является материальным существом. Просто ожившая тень.

— Кл... — слова обрываются булькающим звуком.

На спине Харольда распространяется чёрное пятно. Мёртвый храмовник падает на заваленный ошмётками тел пол. Храмовники замерли, ошеломлённые. А я почему-то не удивлён. И потому первым срываюсь на бег, стараясь убраться подальше. Слышу шаги за спиной, не я один считаю этот вариант лучшим. Но слышу и всплески заклинаний, а затем и крики.

За следующим поворотом снова тюремщики. Ещё не выстроились в стену, но уже услышали шум и крики. Здесь есть свет, неровный, тусклый, но достаточный, они видят меня. А я, не снижая скорость, сворачиваю, врезаясь в первую попавшуюся боковую дверь. За спиной крики, но я не вслушиваюсь, лишь бы они дали мне немного времени.

Останавливаюсь у окна. Через решётку был виден кусок внешней стены и небо. Бурлящее всё тем же мистическим светом небо. Какую бы кашу ни заварили сегодня жрецы, это дерьмо, похоже, не на один день. Переползающая через забор чёрная шипастая клякса подтвердила мои размышления.

Моя заминка была секундной, я тут же поспешил дальше, в душе просто надеясь, что из этой комнаты есть другой выход. И к счастью, он был, но оказался закрыт. Впрочем, дверь не выглядела надёжной, пара ударов ноги пробила в старом высохшем дереве дыру. Мне не потребовалось и минуты, чтобы расковырять её достаточно, чтобы пролезть на другую сторону.

Раздались выстрелы. Я мысленно болел за тюремщиков, тварь вызывала во мне искреннее отвращение, и ей я желал только сдохнуть.

Дыра вывела меня в небольшую кладовую, заваленную каким-то мешками. Новая дверь была не заперта, и я аккуратно выглянул через щель. Рабочие места, столы, стулья, бумаги на столах. Оружейный шкаф!

Открыв дверь, я вышел в кабинет на два десятка столов. Никого. Бросился к оружейке. Пистолет! И неожиданно увидел арбалет, относительно небольшой, стальной и при этом не тяжёлый, с рычагом заряжания. И с неотъемным магазином на пять болтов. Не АК, конечно, но мне сейчас любое оружие сгодится. Кобуру с пистолетом удалось пристроить на поясе, вместе с подсумками, содержащими патроны и пороховые заряды. Арбалет имел удобные ремни для ношения на плече, колчан с болтами пришлось закреплять на пояснице.

Против твари Нижнего Города всё равно будет почти бесполезно, слишком быстрая, но хоть от тюремщиков отобьюсь. Вздохнул, подавляя желание хорошенько выматериться.

— Грёбаные спасатели! У нас всё спланировано, говорили они! Он приручён, говорили они! — шёпотом костерил я жрецов.

Преодолев вспышку злости и вернув себе самообладание, я двинулся дальше. У меня был выбор, одна дверь была, похоже, внутренней, ведущей обратно в помещения блока. Но на встречу с тварюшкой я не спешил, чтоб она сегодня подавилась, поэтому двинулся к двери, ведущей наружу.

Я оказался на каком-то пустыре. Несколько секунд пытался свериться с картой, которую запоминал, и, кажется, даже определил своё местоположение. Если бы я бежал из карцера, то должен был здесь пройти, чтобы обогнуть казарму тюремщиков, со стороны которой сейчас доносились крики и ругань раздаваемых команд.

За криками последовала стрельба.

А за стрельбой снова крики, но теперь это были крики боли.

Мой план, состоящий из трёх пунктов: а) выжить, б) добраться до Химуро и забрать его, в) добраться до места, указанного Минакуро; начал трещать по швам. Пункт «б» оказался под угрозой отмены. В одиночку, даже если доберусь до парня целым, я не смогу его вытащить отсюда. Оставались ещё храмовники, про которых упоминал Харольд. Те, что должны были атаковать тюрьму снаружи. Но если они тоже баловались приручением тварюшек, то у меня возникали сомнения в том, что они ещё живы.

В очередной раз тихо выругавшись я побежал в сторону спецблока, забирать Химуро.