Крылом к крылу

Тюлян вежливо улыбается и кивает головой в знак того, что ему все ясно. Дымченко подходит к самолету Литольфа. Следует тот же разговор, те же предупреждения. В ответ — приветливая улыбка Литольфа и взмах руки, закованной в огромную кожаную крагу.

Моторы ревут, как бешеные. Взмах флажка стартера, и «яки» взмывают в синее мартовское небо. Круг над аэродромом, и они скрываются за кромкой леса.

Оставшиеся на аэродроме летчики разбрелись по своим местам. Теперь остается только ждать, как пройдет первое знакомство французов с небом на нашем фронте. На первый взгляд здесь как будто ничего не произошло. Подумаешь, поднялись в небо два летчика-истребителя. Такие полеты происходят у нас каждый день, и по многу раз. Однако если бы кто-нибудь сейчас внимательно присмотрелся к людям на аэродроме — к летчикам, техникам и оружейникам, нетрудно было подметить, что солдаты и офицеры серьезно беспокоятся за улетевших.

Шло время. Часы показывали, что французским летчикам давно пора бы вернуться на свой аэродром. А их все нет и нет. Я не выпускаю из рук трубки и штурмую по телефону аэродром Дымченко. Одновременно ругательски ругаю себя за то, что разрешил этим рвавшимся в бой храбрым французам самостоятельно подняться в воздух. Мне уже казалось, что произошло непоправимое — наткнувшись на вражеских летчиков, они оба сбиты или подбиты. Если бы они не погибли в воздухе, то, спустившись на парашюте, оказались бы в безвыходном положении на земле. Ну куда могли пойти два человека в чужой стране, не зная языка? Кто окажет им помощь? Да любой русский колхозник примет их за немцев.

Приказываю Дымченко не отходить от аппарата и при появлении самолетов немедленно доложить. Сам слушаю.

— Возвращаются, — слышу громкий радостный голос Василия Ивановича, — вот молодцы!

Хочу узнать подробности, но в это время вызывают из штаба армии. Беру другую трубку. Сейчас, думаю, — разнос.

— Поздравляю с победой! — слышу далекий голос Худякова.

— С какой победой? — переспрашиваю я.

— С победой ваших французов. Наземные поиска видели, как они расчехвостили восьмерку «мессеров». Говорят, только перья сыпались. Передайте им благодарность командования за мужество и мастерство.

Трубка умолкла.

— Да-а-а! — только и смог произнести я, до того все было неожиданно.

Снова звоню Дымченко. Теперь узнаю все подробности. Оказывается, наши два француза спокойно облетали свой район, не помышляя ни о какой схватке с вражескими самолетами. Но, как говорится, на ловца и зверь бежит. Над Угрой их неожиданно атаковали «Ме-109».

Ни Тюлян, ни Литольф не привыкли уклоняться от боя. В советском небе впервые прозвучала четкая французская команда: «Раяки, вперед!» Оба самолета смело ринулись навстречу врагу. В небе завертелась смертельная карусель. Противники стремились занять выгодное положение для атаки, а заняв его, устремлялись вперед. Победили решительность, мастерство, отличная боевая закалка французских летчиков. Несмотря на численное превосходство, фашисты оставляют поле боя. Их никто не преследует — на исходе бензин. Нужно возвращаться. И летчики быстро летят к аэродрому.

Вернувшись, оба возбужденно докладывают командиру полка о проведенном бое.

— Ну, что с ними будешь делать, — смеется Дымченко. — Выругать за самодовольство, Да на гауптвахту. А если подумать, сам бы ведь так же поступил. Ладно уж, победителей не судят!

Боевой вылет

— Ну что, друзья, кончается ваша мирная жизнь, — говорю я французам, сидя вечером в их бараке. — Завтра вы принимаете боевое крещение На нашем фронте.

После моих слов в комнате началось что-то невообразимое. Из солидных взрослых людей летчики превратились в резвящихся мальчишек. Хохот, крики восторга, дружеские подначки, — все перемешалось.

— Кончайте, кончайте! — смеюсь я. — Слушайте задачу!

Через минуту пятнадцать пар глаз внимательно следят за моей указкой. Я показываю на карте расположение вражеского узла сопротивления, по которому будет завтра нанесен удар с воздуха, рассказываю обстановку. Наземные части должны на этом участке прорвать оборону противника. Мы поддерживаем наступление с воздуха и вместе с артиллерией уничтожаем главные огневые точки.

Задача сложная. Нашим летчикам хорошо был известен этот вражеский узел с его сильным зенитным прикрытием. Знали мы и то, что атакующие объект, бомбардировщики будут обязательно встречены фашистскими истребителями. Нужно обо всем хорошо подумать, и прежде всего о взаимодействии русских летчиков-бомбардировщиков с французами. Ведь за эти несколько дней никто из нас не продвинулся ни на шаг в области изучения языка.

Однако из положения надо было выходить. Первое, что мы сделали, это заготовили перечень самых необходимых команд, которые нам потребуются в бою и в полете. Писари переписали эти команды на картонные планшеты и раздали летчикам «Нормандии» французские тексты с переводом на русский язык, а нашим — русские тексты команд, переведенные на французский. Нельзя сказать, чтобы это было особенно оригинально, но все же теперь можно договориться о совместных действиях.