Крылом к крылу

Почти всю ночь летчики не сомкнули глаз, лежа в своем ненадежном укрытии. Пролежали [28] они здесь и весь следующий день. Голод сильно давал себя чувствовать. С наступлением темноты офицеры подтянули ремни и снова пустились в путь. Долго брели они по сугробам, пробиваясь сквозь пургу. В темноте чуть не натолкнулись на вражеского часового. Хорошо, что он услышал шорох и заорал: «Хальт!»

Летчики замерли на месте и выхватили пистолеты. Но часовой, не видя никого, успокоился и снова стал шагать вокруг землянки. Когда он скрылся за поворотом, Мартынов тихо прошептал Армашову:

- При втором заходе часового за землянку немедленно уходим.

Немец, обогнув землянку, снова появился перед глазами летчиков, а потом опять скрылся за землянку. Не теряя ни минуты, офицеры стали осторожно отползать в сторону. Оказавшись за елками, они, пригибаясь, побежали в лес. По дороге натолкнулись на телефонный провод. Со злости оборвали его - пусть теперь фашисты поговорят!

Прошел час, и летчики, пробираясь по лесу, снова услышали немецкий разговор. Кругом был враг. Снова пришлось маскироваться в снегу. В этот раз зарылись под поваленной сосной и забросали себя валежником и снегом. Пролежали еще сутки. Выдержали вместе с гитлеровцами бомбежку наших штурмовиков. Бомбили здорово. [29] Зенитная батарея противника была полностью уничтожена.

С наступлением новых сумерек Мартынов с Армашовым зашагали дальше. Голодные, измученные, они продолжали упорно продвигаться вперед.

После полуночи снова загудела февральская пурга. Казалось, нечеловеческие усилия двух храбрецов затрачены даром: им не справиться с разбушевавшейся стихией. Но люди шли наперекор стихии.

На рассвете они натолкнулись на заброшенную землянку. По всем приметам она давно была забыта гитлеровцами. Но все же, на всякий случай, летчики, забравшись в нее, набросали на себя разной рухляди. В эти сутки они спали по очереди нервным, но крепким сном.

Наступил еще один вечер. Честно разделив пополам третью папиросу, Мартынов и Армашов закурили. Нужно идти дальше. К рассвету пятого дня они были уже совсем близко от переднего края. Километрах в трех от них, по ту сторону болота и мелколесья, шел ожесточенный бой. Летчики видели, как четко работают наши «катюши», как метко посылают свои снаряды советские артиллеристы. Однако и здесь им не удалось перебраться к своим. Пошли дальше.

Шестые сутки в пути. Поздним вечером они пробрались к болоту. Наступила седьмая ночь. [30]

Шел снег с моросящим дождем. Наши артиллеристы вели по противнику непрерывный огонь. Снаряды стали рваться недалеко от летчиков. Друзья упали на дно траншеи и сидели в ней до тех пор, пока не прекратилась стрельба.

Ночь. Дождь. Нудный, холодный… Фашисты изредка ведут редкий огонь. То здесь, то там взвиваются в небо ракеты. Два измученных человека ползут между двумя проволочными заграждениями. Здесь ничья земля - нейтральная полоса. Вот берег реки. Осторожно ползут два офицера по льду. Вот свои заграждения. Оба начинают разговаривать громко, чтобы наблюдатели в наших траншеях услышали русскую речь и не обстреляли.

Посидев немного, оба поднялись и побежали к своим заграждениям. Здесь их остановили пехотинцы. Комбат широко раскрыл глаза, когда солдаты привели ему двух летчиков.

- Вы что, на крыльях через мины перелетели!

Но летчики ничего не ответили: они смертельно устали.

Через час их обоих доставили в штаб стрелкового полка, а потом на самолете сюда, к нам. [31]

Первое знакомство с французами

Март. Горячая боевая страда не спадает. Вылеты на бомбометание продолжаются во все возрастающем темпе. Сейчас мы уже не такие одинокие и беззащитные, как в первые дни войны, когда один бомбардировщик уходил на боевое задание без прикрытия. Действия наших летчиков надежно поддерживаются истребителями дивизии генерала Захарова. Особенно тесная у нас связь с полком истребителей, которым командует подполковник Анатолий Емельянович Голубов. В этот период, как правило, ни один вылет на боевое задание не проходит без того, чтобы нас не поддерживали его летчики.

Совместная боевая работа сблизила людей, спаяла их в единый крепкий коллектив. Тесное содружество истребителей и бомбардировщиков до минимума сократило потери. Мы стали меньше терять людей в бою.

Сам Голубов был частым гостем в дивизии. Наши летчики уже стали считать его окончательно своим. Нет Голубова, и будто кого-то не хватает. Однако наступило время, когда 261-му авиаполку пришлось с ним временно расстаться. [32]

Правда, на небольшой срок, но все же.

Однажды меня вызвали к аппарату. Говорил генерал-майор авиации Пронин - начальник штаба нашей воздушной армии.

- Принимайте гостей, - сообщил он. - Дивизии придается эскадрилья истребителей «Нормандия». Познакомьте летчиков с обстановкой на фронте, с приемами вражеских асов. С этого дня у вас будет своя охрана, - засмеялся в трубку генерал.

- А как же Голубов? - спрашиваю я.