Крылом к крылу

И случилось это при необычных обстоятельствах. Трое суток наша пехота атаковала противника, оборонявшего эту высоту, но безрезультатно.

Солнце уже клонилось к закату, когда мощное солдатское «ура» взметнулось над окопами. Это в рукопашную схватку с врагом, в который уже раз, бросились подразделения майора Ф. Белоконь и капитана Д. Евтушенко.

Воздух, раскаленный летним зноем и жаром боя, посеревший от пыли и дыма, постепенно стал проясняться. Земля продолжала дымиться, смрадно чадили подбитые танки, повсюду горела сухая трава.

И вот в наступившей тишине пехотинцам и артиллеристам вновь стали слышны гул авиационных моторов и очереди пушек и пулеметов в вышине: в вечернем небе с новой силой разгорался воздушный бой.

Сначала было трудно различить, где наши, а где немецкие самолеты. Но вот эта карусель маленьких серебристых крестиков в вышине стала распадаться, и одна за другой машины устремились вниз. Приглушенный расстоянием, гул моторов перерастал в могучий рев, И вдруг все увидели, что за четверкой фашистских истребителей мчится всего лишь один краснозвездный «ястребок».

^{В атаке — Борис Ляпунов}

Один против четырех?

Снова послышалась пулеметная очередь. Теперь было отчетливо видно: стрелял советский истребитель. Огненная трасса пуль резанула по одному из «мессеров», который задымил и, переваливаясь с крыла на крыло, врезался в землю за лесом, взметнув вверх столб огня и дыма.

— Ура! Сбил! — ликуют наши солдаты.

Снова очередь «яка», и второй фашист упал на лес.

— Ура-а-а! — дружно прокатилось вдоль переднего края наших окопов. Это зрелище так воодушевило наших бойцов, что по сигналу командиров они тут же поднялись в атаку, и противник был выбит с высоты 233. Но вот, словно раненая птица, наш «ястребок» стал медленно снижаться, кренясь то вправо, то влево. Перебитые крылья слабо его держали. Наконец он приземлился, не выпуская шасси, в расположении стрелкового батальона. С трудом поднялся летчик из кабины и слабым голосом сказал: «Передайте гвардейцам, я свой долг выполнил». Это были последние слова. Борис Ляпунов скончался на руках пехотинцев.

Есть события, которые запоминаются навсегда, накрепко врезаются в память. Именно таким был подвиг командира звена второй эскадрильи Бориса Ляпунова. Известие о его смерти потрясло нас. И вместе с тем все мы гордились его героическим подвигом.

Так уж повелось: молодое поколение учится у старших. Это особенно требовалось на фронте, когда нужно было в короткий срок, в условиях, максимально приближенных к боевым, подготовить и ввести в строй молодое пополнение. Не считаясь со временем, которого было в обрез, командиры полков и эскадрилий в просветы между боевыми заданиями готовили молодежь.

В нашей дивизии один полк летал на «лавочкиных», которые были хороши для ведения разведки. Подполковник Пильщиков, командир 523-го полка, беспрерывно летал на боевые задания и в этих нелегких условиях готовил для боя молодежь. В ее числе был и Александр Сморчков. Спокойный, уравновешенный, он всегда оставлял о себе хорошее впечатление. В то время в полк он прибыл из летной школы, в которой некоторое время был инструктором.

Многим ветеранам запомнился первый вылет Сморчкова, его боевое крещение. Они в паре с подполковником Пильщиковым вылетели на сопровождение шестерки «илов», которые наносили удар по вражеским позициям в районе Смоленска. До цели прошли спокойно. В районе цели облачность 3–4 балла. Летчики называли ее пиратской, соответствующей тактике фашистских вояк, производящих атаки «из-за угла». Чтобы иметь за собой преимущество — внезапность, они и пользовались такими облаками.

В то время, когда «илы» атаковали вражеские позиции, Пильщиков заметил вывалившихся из-за облаков трех ФВ-190, которые шли в атаку на наши штурмовики. Командир полка предупредил Сморчкова о противнике, и пара «лавочкиных» устремилась в лобовую атаку на «фокке-вульфы». Вражеские истребители резко отвернули в сторону, а «лавочкины» продолжали набирать высоту.

Вдруг сзади к нашим истребителям зашла в хвост пара «фоккеров» из другой группы. Пильщиков увидел, что они подтянулись к его ведомому на опасное расстояние, резко развернулся в лобовую атаку. Маневр командира повторил Сморчков. Фашисты, как обычно, не выдержали лобового столкновения и поспешили выйти из боя.

В это время штурмовики уже закончили работу и выстроились для следования домой. Истребители подтянулись к «илам».

В первом воздушном бою Сморчков вел себя достойно. Командир был доволен. После приземления лейтенант Сморчков подошел доложить о выполнении задания. Пильщиков спросил, заметив пятно крови на плече летчика:

— Почему в воздухе не доложили о ранении?

— Ничего страшного, товарищ командир, — смутившись, отвечал Сморчков. — К тому же вы сами сказали, что по возвращении проведем воздушный бой. Не хотелось упускать такого случая.

Так начал службу в нашей истребительной авиадивизии один из лучших разведчиков и воздушных асов, в дальнейшем Герой Советского Союза, полковник Александр Павлович Сморчков.

* * *