Крым 1942

Финальный рывок до траншей прошел под аккомпанемент частых, густых очередей над головой и взрывов упавших самолетов. Я насчитал трех сбитых «ишачков» и только один «мессер», что, впрочем, не столь удивительно, учитывая техническое превосходство вражеских машин и безотказность разумной до трусливости тактики пилотов люфтваффе. Не принимают они боя на горизонталях, где И-16 обладают лучшей маневренностью, все с неба норовят свалиться… Уцелевшая пара советских истребителей взяла курс на восток, в сторону аэродромов, а «худые» – расхожее в РККА прозвище «мессершмитов» всех моделей – провели уже собственную штурмовку траншей.

Но к этому моменту мы с бойцами уже добежали до окопов (дыша, правда, как загнанные лошади). И когда к нам приблизился один из истребителей, мои пулеметчики уже привычно встретили слабобронированный вражеский самолет плотным и в этот раз дружным огнем трофейных машингеверов. И хотя попасть по невероятно быстрому «мессеру» мы, может, и не попали, но и врезать по нам прицельно не дали: пулеметно-пушечные очереди немца легли в стороне.

Наконец пилоты «худых» оставили нас в покое, но шум моторов при этом не смолк. Только в этот раз это были моторы уже наземных машин вермахта: преодолев противотанковый ров по наведенным саперами переправам, прямо на нас двинулась группа из шести самоходок и многочисленная вражеская пехота, навскидку численностью до батальона. В бинокль среди штурмовых орудий я с бешено забившимся сердцем разглядел две машины с открытой рубкой и длинными орудийными стволами.

Вот они, «мардеры».

Когда мы бежали к окопам, метров за триста за позициями пехоты я разглядел батарею дивизионных орудий. Правда, она попала под налет авиации, но ведь кто-то же должен был уцелеть!

– Бойцы, рассредоточиться по траншеям, поддерживаете красноармейцев огнем! Задача для всех общая – прижать пехоту противника, отрезать ее от самоходок, не дать ворваться в окопы! Огонь открываем наверняка. Для местных командиров – вы группа усиления из состава прибывшего на помощь заградотряда, уже успевшая отразить морской десант. Все, пошли!

Бойцы с недоумением на лицах расползаются по рубежу обороны, но надеюсь, я еще успею к ним присоединиться. Однако сейчас первоочередная задача – это выбить наиболее опасную для наших танков вражескую бронетехнику.

Как же я надеюсь, что дивизионные орудия на батарее уцелели…

До артиллеристов я добегаю всего за две минуты. И первым, что предстаёт перед моим отчаявшимся взором, является перекошенное и опрокинутое близким взрывом длинноствольное орудие Ф-22. Рядом поломанными куклами валяются тела трех артиллеристов, еще два легкораненых помогают товарищу.

Эти нам уже никак не помогут…

Поначалу я подумал, что принял за батарею позицию одной-единственной пушки, и уже был готов побежать обратно, но тут мой взгляд зацепился еще за один орудийный ствол, направленный в сторону врага. Всмотревшись получше, я разглядел тщательнее замаскированную и укрытую в капонире дивизионную пушку УСВ, в пятидесяти метрах правее. А рядом с орудием и суетящихся артиллеристов.

То, что мне нужно!

До соседнего капонира добегаю всего за несколько секунд:

– Кто командир?!

Глава 5

8 мая 1942 года.

Декретное время: 10 часов 3 минуты.

Запасная позиция 63-й горнострелковой дивизии

На мой крик разворачивается невысокий крепыш с мощной шеей и покатыми плечами борца; в петлицах его я различаю два кубаря. Видимо, командир батареи. Смерив меня взглядом, артиллерист отвечает довольно жестко и шибко неприветливо:

– Лейтенант Комаров! Кто спрашивает?!

– Лейтенант войск НКВД Самсонов! Товарищ лейтенант, необходимо поразить цели, какие – я укажу!

Комаров, еще раз окинув меня взглядом с явным недоверием и раздражением, легко читающимися в глазах, банально послал:

– Товарищ лейтенант войск НКВД, в бою я подчиняюсь командам своего непосредственного начальника, а не командирам смежных подразделений. И для борьбы с бронетехникой противника предназначены прежде всего противотанковые орудия. Прошу покинуть расположение батареи. Осколочный! – Это он уже расчету.

Выругавшись сквозь сцепленные зубы, я спрыгиваю в капонир артиллеристов и, схватив крепыша за плечо, рывком разворачиваю к себе. Глаза летехи разгораются бешенством, он, как кажется, был готов меня как минимум толкнуть, но, поймав взгляд уже моих глаз, замер, словно загипнотизированный (хотя почему «словно»?).

– Товарищ лейтенант, у меня важная информация от командования о наличии у противника новых боевых машин. Считайте, что я передаю вам устный приказ комдива! Необходимо любой ценой выбить новые вражеские самоходки – истребители танков с длинноствольными орудиями. Ваша же пушка способна взять их броню за километр! Вот, посмотрите в бинокль, это третья машина слева в группе САУ[2] и крайняя справа!