Крым – 2014. Как это было?

Тем временем в прессу просочилась информация, что киевское подразделение Службы Безопасности Украины группа «А» Центра специальных операций, известное как «группа „Альфа“», а также другие спецподразделения столицы Украины, несмотря на беспрецедентное давление и угрозы со стороны власти «евромайдаунов» отказались выдвигаться в Крым и разоружать крымский «Беркут», который не сдал оружие. Координировать разоружение в Крым прибыл Арсений Аваков, назначенный «евромайданной» радой «министром МВД». Однако в связи с отказом киевских силовиков и сбором у ворот симферопольского «Беркута» дружинников новоявленный «министр» отказался от своих планов.

В свою очередь праворадикалы обещали не допустить раскола Украины, даже если власти не смогут с этим справиться. Об этом в эфире телеканала «112 Украина» заявил Игорь Мосийчук, вышедший на свободу после принятия радой закона об освобождении политических заключенных.

«Любые попытки разорвать территориальную целостность Украины будут жестко наказаны. Если власть на это не способна, то „Правый сектор“ сформирует „поезд дружбы“. Мы, как в 90-м УНСО, поедем в Крым, и тогда публика, подобная этой, как крысы убегали, когда колонна унсовцев входила в Севастополь… Соборность является одной из наших самых больших ценностей», — заявил Игорь Мосийчук.

Григорий Донец позже вспоминал: «24 февраля вечером, видя, что из Москвы никакой реакции на события в Севастополе не последовало, я понял, что о событиях в городе необходимо правильно и быстро проинформировать Государственную Думу. Нужен был „весомый“ депутат, который смог бы это эффектно сделать. Понятно, что им мог быть только В. В. Жириновский. Осталось только на него выйти. Я позвонил своему другу и однокашнику по ВВМУ им. М.В. Фрунзе В. П. Комоедову, председателю комитета ГД по обороне, и попросил организовать телефонный разговор с Жириновским. Без лишних вопросов он мне ответил: „Завтра жди с 10.00 до 10.30“. Я у него спросил: „Ты знаешь, что происходит в городе?“ — „Да, — ответил он. — У нас был митинг… ВСЁ“. Разговор с Владимиром Жириновским состоялся 25 апреля в 10.15. Я ему зачитал резолюцию митинга „Народной воли“, а она была при мне, именно ее я зачитал на митинге. Он с энтузиазмом воспринял информацию о резолюции (НЕ ЗНАЛ!!!), несколько раз эмоционально произнес „Молодцы“. Я его попросил: „Владимир Вольфович! Доложите, пожалуйста, депутатам Госдумы о сложившейся ситуации в Севастополе! Мы просим хотя бы о моральной поддержке. А то мы, как крейсер „Варяг“ в 1904 году, вышли в море на бой с сигналом „Погибаю, но сдаюсь!“.

Ответ Жириновского:

1. Я это сделаю немедленно.

2. В Симферополе находится мой зам. Слуцкий. Он сейчас получит команду немедленно прибыть в Севастополь.

3. Вы можете отправить своего представителя к нам в Москву для координации действий.

4. Можете быть уверенными — Госдума вас поддержит.

Что говорил Жириновский в Госдуме, я не знаю. Но! 26 февраля в Севастополе высадился первый „десант“ депутатов Госдумы. 27 февраля — второй „десант“, а 28 февраля прибыл сам Владимир Вольфович. В фойе администрации я поблагодарил его за оказанную помощь и вручил ему „толстую“ книгу о Севастополе и тельняшку. Он дал команду охране вручить мне свою визитку и сказал: „Обращайтесь в любое время“.“

Прибытие депутатов Госдумы действительно оказалось мощным психологическим фактором. Мы поверили, что Россия не останется в стороне. Хотя высказывания депутатов еще были осторожными: „Россия вас не оставит!“ По мере развития ситуации в Симферополе заявления становились более решительными.

Первым таким посланником оказался Алексей Журавлев, депутат Госдумы РФ, лидер партии „Родина“. Он прибыл в Севастополь 26 февраля и довольно долго беседовал один на один с Алексеем Чалым. Визит был столь неожиданным, что у нас не оказалось под рукой даже фотоаппарата. Поэтому первую официальную встречу народного мэра я сфотографировал на старенький телефон.

После встречи я поинтересовался у Алексея Михайловича, какие настроения у российского руководства. „Похоже, они сами растеряны, — улыбнулся Чалый. — Думают, что делать. Я ему долго объяснял нашу позицию. Когда он понял, то явно воодушевился…“

<…>

Поздно вечером 25 февраля было проведено первое заседание антитеррористического центра, на котором принято решение об установке блокпоста на въездах в город. Было решено использовать те же места, на которых до 1993 года располагались пропускные пункты. Средства на это выделил Алексей Чалый, и уже ночью были привезены первые строительные блоки.

Утром 26 февраля телевидение и интернет-СМИ порадовали севастопольцев следующим сообщением: „На въездах в Севастополь установлены блокпосты. Границы города охраняют общественные формирования, наряды милиции и ГАИ“.

„Проверке будут подлежать все подозрительные автомобили и автобусы. Не важно, какой человек занимает ранг или чин, речь идет сегодня о защите севастопольцев“, — сообщил один из организаторов блокпостов»[98].