Крым

«Интересно, что это могут быть за бумаги? – думал Лешка, шагая в сторону штаба. – Если это военная курьерская почта, то она пришла бы в Елисаветград или даже нарочным к нему, хоть в Крым, хоть в Николаевскую. А каким это вдруг боком она тут в Херсоне оказалась?»

В крепостной канцелярии присутствующий из старших чинов капитан-поручик достал толстый плотный пакет с большой сургучной печатью и вручил его Алексею.

– Только в журнале, будьте любезны, распишитесь, господин майор. Вот так, очень хорошо. Не смею вас больше задерживать, Алексей Петрович. А то, знаете, уже третий месяц пошел, как с поступившей к нам почтой его сюда передали. А вас-то все нет. Вы ведь сами в Крыму на дальнем выходе изволили быть. За вами по военной курьерской линии отправить такой никак нельзя было, потому как он по гражданской почтовой линии к нам со станции поступил.

Алексей присмотрелся к подтертым и чуть размазанным строчкам адресата отправителя: «Канцелярия Калужского наместничества». Очень интересно! Алексей поблагодарил старшего секретаря и направился к своей роте. Пора было ехать, солнце уже вставало над бескрайней степью, и день обещал быть жарким.

Оставшиеся сто верст до Буга после хорошего отдыха умудрились проскочить всего лишь за одни сутки. Люди ликовали, для них, служивых и фактически не имевших родного угла, это место квартирования роты уже стало родным домом.

Алексей, обняв и расцеловав жену, подкидывал вверх Ильюшку. Мальчишка не сдержался и реванул во весь голос.

– Что ты, маленький, это же папочка твой, – успокаивала малыша Катарина. – Он с похода к нам вернулся и теперь долго никуда не уйдет! – грозила она кулачком.

– Все-все, только с вами буду! – совершенно чистосердечно обещал Лешка. – Ну иди, иди же ко мне, сынок. А вот что у меня для тебя есть? – и протянул ему расписную игрушку-лошадку.

Мальчонка, держась за материну юбку, с испугом выглядывал из-за нее на незнакомого дядю.

– Немножко время ему будет нужно, Алексинька, чтобы привыкнуть, – вздохнула Катарина. – Ему ведь, когда ты в Крым уходил, всего лишь пятый месяц шел, а сейчас вот посмотри – мы уже ножками сами бегаем и даже разговаривать пытаемся. Сейчас он немного освоится и уже сам за такую чудную игрушку своими ручонками ухватится.

– А у меня и для моей дорогой жены ведь тоже подарок есть! – и Лешка достал из большой переметной сумы шелковый халат нежно-розового цвета.

– Ах! – Катарина ахнула в восторге. – Это же шелк, Алексий! Шелк! Такой дорогой подарок! Ты что, он же баснословных денег стоит!

– А мне для любимой жены ничего не жалко, – улыбнулся Лешка. – Тем более у меня самого вовсе не хуже, и он даже из рук самого хана жалован. Ну что я, один, что ли, в шелках щеголять буду? Когда ты передо мной его примеришь, – и он, улыбаясь, подступился к жене.

– Алексинька! – покрывшись пунцовым румянцем, Катаринка прикрыла лицо шелком. – Потерпи, милый. Вот стемнеет, Ильюшенька спать ляжет, тогда и примерим. Ты ведь голодный с дороги, иди, умойся пока, я тебя сейчас кормить буду!

Подарки были привезены всей родне. Милица получила яркий расписной платок. Тещеньку и жену дяди Антонию Алексей одарил однотонными, но тоже прекрасной выделки платками. Для дяди Михайло была привезена большая лупа в массивной латунной оправе. Для Живана, как для воина, и подарок был соответствующим. Алексей подарил ему бебут – изогнутый обоюдоострый кинжал с широким лезвием в красивых дорогих ножнах.

Семейный ужин накрыли в доме у Милорадовичей. Там же на руки к отцу запросился и Илюша. Сосредоточенно сопя, он перебирал пальчиками такую красивую Георгиевскую ленту и серебряный крест, сверкавший в лучах заходящего солнца на груди у отца.

«Дома. Теперь он дома. Как же хорошо вернуться к себе, к своей семье», – думал, сидя за столом в беседке, совершенно счастливый Алексей. Он, прислушиваясь к разговору своих близких, гладил по светлой головушке маленького мальчика.

– Ваше высокоблагородие, за этот год мы закончили практически все основные работы на линии, – докладывал в цитадели главного форта капитан-поручик. – Все наблюдательные вышки нами и работными ротами были отстроены. Укрепления редутов доведены до ума. Правда, заложили еще два дополнительных малых поста. Один на самом лимане для наблюдения за морем и еще один на самом северном окончании линии. Там работы, конечно, предостаточно. Для запорожских казаков были отстроены сараи для хранения судов и небольшая судовая мастерская для проведения их ремонта. Пока вас не было, в августе и в сентябре месяце случилось три стычки на реке. С моря в устье Буга заходили большие суда, которые потопили у наших сечевиков один кончебас. Еще один баркас они хорошо попортили. Станичники потеряли убитыми девять человек, еще двое позже у них умерли от ран. У нас потерь не было, близко к берегу турки не подходили и десант к нам не высаживали. Держались они в основном на своей воде, ну или только немного заходили на нашу сторону. Я говорил Платону, чтобы они не лезли к ним, но разве же их удержишь! – и он с укором посмотрел на сотника.