Крым бандитский

Сращивание криминала и политики — процесс двусторонний. Не только бандиты настойчиво искали выходы к «белой» власти, но и политики, чиновники и бизнесмены обнаруживали не меньшую, если не большую заинтересованность в контактах с теневым миром.

Многие из «новых» как политиков, так и предпринимателей надеялись решить свои непростые проблемы именно с помощью бандитов. Например, проблемы долгов (ведь зачастую именно бандиты были тем единственным арбитражем, который эффективно работал в постсоветское время), необходимых связей, в известных случаях — охраны и даже задачи борьбы с конкурентами.

Недавно наделало, например, много шума убийство ливанского бизнесмена аль-Хатиба, одного из немногих, кто пытался всерьез работать с Крымом. Поставляемые им товары были дешевле и лучшего качества, они же не облагались бандитским налогом, не перекупались у турецких, греческих или тех же ливанских оптовиков, сбагривающих некондицию, но зато исправно делящихся с бандитами (обычными и чиновными).

Совершенно очевидно, что такой нормальный бизнесмен процветал бы… и столь же очевидно, что конкуренты такого подрыва их позиций стерпеть не могли.

Киллеры, которые внесли свинцовые коррективы в «правильное воспитание» ливанца, сейчас, летом 1998 года, находятся под судом (по невыясненным до сих пор причинам главарь тройки сдался сам и сдал подельщиков). Обстоятельства убийства раскрыты, все детали уточнены, кроме одной, немаловажной: имени «заказчика».

Видимо, киллеры предполагают, что «под мораторием» на исполнение смертных приговоров, которого пока придерживается страна, они проживут значительно дольше, чем в зоне, куда могут попасть при излишней откровенности.

Контакты между бизнесменами, политиками, чиновниками и бандитами облегчались тем, что крымский криминальный мир, как мы уже неоднократно говорили, в большинстве своем не был в традиционном смысле уголовным миром, хотя и являл впечатляющие образцы жестокости и беспредела.

Крымские гангстеры по большей части не принадлежали к избранному классу тюремного «зазеркалья», многие из них погибли, так и не вкусив прелестей неба в клеточку. Еще несколько лет назад это были молодые, но почтенные отцы семейств, подающие надежду спортсмены или освобожденные комсомольские работники; многие из них всегда лихорадочно стремились остаться в легальной жизни — разумеется, в качестве ее хозяев — и весьма ценили полезные связи.

Кроме того, повторим еще раз: Крым невелик, и совершенно типично положение, когда бывшие одноклассники, ребята с одной улицы или с одного факультета оказываются распределенными на посты в исполкомах и комитетах, работают в правоохранительных органах и занимаются бизнесом — а их друзья-приятели входят в бригады или целые корпорации.

Никаких жестких барьеров между криминалом и легальным миром не существовало, и на их зыбкой границе постепенно образовался целый слой своего рода посредников и целых посредствующих структур между преступными группировками и властью.

Их представляли люди, которые днем, условно говоря, заседали в парламенте или в высоких чиновных кабинетах, руководили фирмами, банками, компаниями, а вечерами вполне могли оказаться в загородной сауне в обществе местных крутых и их проституток.

Было бы ошибкой видеть в этих «посредниках» просто мафиозных марионеток или «дойных коров» для бригад. Более умные, подготовленные, деловитые из них сами нередко если не руководили, то манипулировали гангстерами.

Играя роль казначеев мафиозных группировок, «штабных офицеров», они имели больше шансов уцелеть во время кровавых разборок и по мере «естественного отстрела» главарей со временем нередко сами оказывались на первых ролях, оттесняя на задний план «чистых» гоблинов.

А самая большая сложность заключалась в том, что они оказывались практически неподсудными, по существующим юридическим нормам их можно было привлечь разве что как свидетелей. Некоторых из них (например, того же Воронка) удалось осудить (суд завершился в июне 1998 года) только по статье за незаконное хранение оружия.

Совсем как в Америке, где несколько «крестных отцов» оказались за решеткой то за неправильную парковку, то за уклонение от уплаты налогов… И ни одного не жалко.

К большому сожалению, приходится констатировать, что за многими крупными крымскими предпринимательскими структурами тянется длинный шлейф подозрений в связях с криминалом. Но при этом следует иметь в виду, что часто действительные или мнимые связи с мафией становились элементами дискредитации тех или иных деятелей со стороны их коммерческих или политических противников. Зачастую бывает довольно сложно определить, с чем мы имеем дело: с действительными фактами или с безосновательными наветами.

Так, во второй половине девяностых годов прошло несколько судебных процессов, связанных с такого рода обвинениями.