Крым — Галлиполи — Балканы

«Я считаю, — говорится в письме, — что единственным приемлемым для спасения нашего транспортного флота Морского ведомства средством является фиктивная, по официальному договору, продажа его сербскому правительству с параллельным и единовременным при этом заключением секретного договора с тем же правительством, по которому: 1. Суда эти фактически остаются нашими. 2. За время пребывания их в Сербии сдаются сербским правительством в аренду образованному там обществу на выговоренных нами условиях, причем деньги за фрахт поступают по нашему указанию и 3. Передаются впоследствии на условиях, указываемых ниже, той организации или тому правительству, которое будет указано упоминаемыми ниже лицами….Что касается образования общества закрепления нашего валютного фонда, то вопрос этот обсуждается в настоящее время начальником Управления иностранных сношений П.Б. Струве, после чего мое решение по этому вопросу будет сообщено Вам немедленно» ^{3}.

Двумя днями раньше, 17 апреля 1920 г. начальник штаба Главнокомандующего генерал от кавалерии П.Н. Шатилов направляет на имя командующего флотом приказ № 002430, в котором предписывает: «…Соблюдая полную секретность, в кратчайший срок подготовить суда, тоннаж которых позволял бы перевезти в Константинополь 60 тысяч человек» ^{4}.

После этого было еще несколько распоряжений и телеграмм, в которых число подлежащих эвакуации людей менялось в пределах 60—70 тысяч человек. И наконец 8 ноября 1920 г. на флот поступило распоряжение № 0010446 об окончательном распределении войск для погрузки в конкретных портах. В том числе: в Керчи — 25 тысяч, в Феодосии — 13 тысяч, в Севастополе — 20 тысяч и в Евпатории — 4 тысячи человек. 10 ноября был издан приказ о сосредоточении судов, предназначенных в эти порты ^{5}.

Судя по всему, Врангель сделал выводы из того хаоса и неразберихи, которые были допущены при погрузке войск в Новороссийске, так как планировал вывезти не только войска, но и часть гражданского населения.

К полудню 10 ноября на фронте борьба практически закончилась, а 11 ноября в печати все могли уже прочитать правительственное сообщение, в котором говорилось: «Ввиду объявления эвакуации для желающих офицеров и их семейств, других служащих, Правительство Юга России считает своим долгом предупредить всех о тех тяжких испытаниях, какие ожидают приезжающих из пределов России. Недостаток топлива приведет к большой скученности на пароходах, причем неизбежно длительное пребывание на рейде в море. Кроме того, совершенно неизвестна судьба отъезжающих, так как ни одна из иностранных держав не имеет никаких средств для оказания какой-либо помощи, как в пути, так и в дальнейшем. Все это заставляет Правительство советовать всем тем, кому не угрожает непосредственная опасность от насилий врага, остаться в Крыму» ^{6}.

11 ноября 1920 г. войскам последовал приказ: оставить небольшие заслоны, оторваться от противника и максимальными темпами двигаться в указанные порты.

О том, как проходил этот отрыв, написаны книги, сняты кинофильмы, есть и немало документальных свидетельств. Драма разворачивалась на сравнительно небольшой территории, длилась три-четыре дня, в течение которых было все — и мародерство алчных, и альтруизм простодушных, и безумие сломленных, и жертвенность тех, кто решил стоять до конца.

Руководство РККА не сомневалось в приближающейся победе и делало все для ее скорейшего достижения. 11 октября 1920 г. командующий Южным фронтом М.В. Фрунзе, стремясь избежать дальнейшего кровопролития, обратился по радио к Врангелю с предложением прекратить сопротивление и обещал амнистию тем, кто сложит оружие. Узнав об этом, В.И. Ленин на другой день в телеграмме Фрунзе писал: «Только что узнал о вашем предложении Врангелю. Крайне удивлен непомерной уступчивостью условий. Если противник примет их, то надо реально обеспечить взятие флота и невыпуск ни одного судна, если же противник не примет этих условий, то, по-моему, нельзя больше повторять их и нужно расправиться беспощадно» ^{7}.

Врангель ничего не ответил на предложение советского командования и, судя по всему, скрыл его от своих войск, он был уверен, что план их эвакуации будет выполнен.

Безусловно, вся тяжесть эвакуации людей, вооружения и имущества ложилась на Черноморский флот. Командующим флотом и начальником Морского управления 30 октября был назначен контр-адмирал М.А. Кедров, заменивший больного и через несколько дней скончавшегося вице-адмирала М.П. Саблина.

Вступив в должность, он тут же получил секретную инструкцию (0055/ОП), в которой говорилось: «…эвакуировать, согласно приказанию Главнокомандующего, надлежит только войсковые части с оружием в руках, с патронами, но без лошадей и тяжелых грузов. Семьи офицеров должны следовать на судах со своими главами семейств» ^{8}.