Крым и крымчане

После падения Константинополя генуэзцы и венецианцы буквально хлынули в Черное море, как зерно из распоротого мешка. Основали десятки колоний на черноморском побережье, от Измаила до Батума, – но самые крупные устроили в Тавриде. И преспокойно там обустраивались, несмотря на присутствие новой серьезной силы – татар. В 1261 году Судак захватили венецианцы (и держались там, опять-таки несмотря на присутствие татар) до 1365 года, когда были вышиблены – но не татарами, как можно подумать, а генуэзцами, засидевшимися там еще 110 лет. Приблизительно в 1281 году генуэзцы захватили Кафу (Феодосию), превратив ее, как и другие свои отныне города, в мощную крепость. Теперь в Тавриде (уже понемногу все чаще называвшейся Крымом) практически на равных господствовали татары и итальянцы. Татары, даже если им и хотелось, не могли предпринять против итальянцев решительных мер. Итальянские города, располагавшиеся на южном побережье, были хорошо укреплены, венецианцы и генуэзцы в любой момент могли получить подкрепление с моря, чему татары помешать никак не могли – у них самих военных кораблей не имелось ни одного. Да и единого Крымского ханства еще не существовало. В начале XIII века татары начали в массовом порядке оседать в Крыму, где занялись не только скотоводством и земледелием, но, повторяю, единого ханства пока что не создали – только на востоке и юго-западе Крыма появились крупные поместья татарской знати, беев и мурз. Сил для крупной войны против хорошо укрепившихся итальянцев попросту не имелось. К тому же татары стали понемногу разбираться в экономике…

И поняли: нетрудно, конечно, поднатужившись, взять штурмом какой-нибудь богатый город, вырезать жителей дочиста и ограбить все, что можно. А дальше-то что? С одной овцы две шкуры никак не снимешь…

Гораздо выгоднее оказалось установить с итальянцами торговые отношения и брать с них налоги – торговую пошлину в несколько процентов от стоимости ввозимых и вывозимых итальянцами товаров. Постоянный стабильный доход, уже сообразили татары, предпочтительнее грабительских налетов – к тому же достается без малейших военных усилий. Так что после нескольких крупных и мелких конфликтов наладилось более-менее мирное сосуществование. Генуэзцы даже чеканили в Кафе свою серебряную монету – правда, учитывая местную специфику: с одной стороны изображался герб Генуи и стояли надписи на латинском, а с другой – имя ныне правящего золотоордынского хана и его тамга – своеобразный герб.

В уплату пошлин эти монеты татары брали с большим удовольствием.

Так они какое-то время и жили – в худом, но мире. В одних городах Крыма на минаретах выпевали призыв к намазу муэдзины (к концу XIII века крымские татары практически полностью перешли в ислам), в других, итальянских, звонили церковные колокола. Неофициальная итальянская столица Кафа процветала. Там величественно возвышался кафедральный собор Святой Агнессы и стояло еще одиннадцать католических церквей. Могучие стены, внушительная каменная цитадель в центре города… Мало того, в Кафе открыли светский университет, где преподавали генуэзские ученые.

В середине XV века далеко от Крыма произошли серьезные изменения в тогдашних политических раскладах. Единая прежде, могучая Золотая Орда распалась на несколько ханств – Казанское, Астраханское, Ногайское со своими собственными, полностью самостоятельными ханами – все они наперечет были Чингизидами, дальними потомками Чингисхана, что в ордынском мире считалось столь же престижным, как на Руси – происхождение из Рюриковичей или Гедиминовичей.

Один Крымский улус оставался… как бы поточнее выразиться? – то ли бесхозным, то ли осиротелым – не имелось там своего достаточно авторитетного Чингизида. И потому крымская татарская знать страдала комплексом неполноценности: повсюду ханства, а у них так… улус. Без легитимного законного правителя.

Был бы трон, а претенденты найдутся… И на исторической арене появляется совсем еще молодой человек по имени Хаджи Девлет-Гирей. По происхождению он «некоренной» – потому что родился не в Крыму, а в Великом княжестве Литовском, куда его семейство бежало, спасаясь от каких-то золотоордынских междоусобиц. Зато – Чингизид! Не то сын, не то внук хана Золотой Орды Таш-Тимура. А Таш-Тимур – прямой потомок Тукой-Тимура, тринадцатого сына хана Джучи, сына Чингисхана. Вполне достаточно, чтобы считаться Чингизидом, думал честолюбивый молодой человек. В 1433 году он объявился в Крыму и достаточно быстро приобрел определенное количество сторонников, признавших его крымским ханом. В следующем году новоиспеченного хана признали и генуэзцы. Было это в июле, а всего несколько месяцев спустя нагрянул с немаленьким войском ногайский хан Сейид-Ахмет и вышиб Гирея из Крыма. То ли он сомневался в чингизидстве Гирея, то ли сам хотел завладеть Крымом – мотивы до сих пор неизвестны.