Читаем Крым. Ханы, султаны, цари. Взгляд на историю полуострова участника Крымской кампании полностью

В повседневной жизни пастухов и в простых песнях, которые хорошо знакомы их детям, ни одно слово не встречается так часто, как «бурьян» — общее название трав, которые дают мало корма или вовсе не дают корма для скота. Зато деревянистые стебли бурьяна зимой можно использовать как топливо. Среди трав этой группы выделяются чертополохи. Иногда они достигают высоты шесть или восемь футов, поэтому можно верить рассказам о казаках, которые прятались вместе со своими конями в степном чертополохе. Полынь тоже относится к этой категории. Она вырастает до шести футов в высоту. Если лето очень жаркое, скот вынужден есть эту траву, и от этой пищи молоко и масло приобретают отвратительный горький вкус. Но самый многочисленный представитель этой непригодной в пищу части растительного царства — гипсофила метельчатая, по-латыни Gypsophila panikulata. Народ называет ее «степная ведьма» и посвятил ей много сказок и детских песен. Это растение достигает высоты трех футов; его ствол делится на множество направленных вверх ветвей и образует густой круглый куст с симпатичными маленькими цветами. Осенью, когда гипсофила высыхает и увядает, первый же сильный ветер ломает ее главный стебель низко над землей, и круглая верхушка от его дуновения катится по земле, прыгая и подскакивая. За нее цепляются другие мелкие высохшие растения, и постепенно образуется огромный уродливый шар неправильной формы. Когда ветер сгоняет вместе несколько таких шаров, они сцепляются друг с другом, как огромные репейники. Когда они, приплясывая и подпрыгивая, катятся, гонимые сильным ветром, в их движениях действительно есть что-то колдовское. Часто можно увидеть сразу сотни таких травяных шаров, которые как будто соскребают грязь с поверхности степи. Издали их можно принять за охотников или за стада диких животных. Бегу ведьм кладет конец сильный дождь, или ветер сдувает их в Черное море, которое бесцеремонно останавливает их.

Естественные леса существуют только в гористой части Крыма. Деревья в них в основном корявые. Причина этого — большая потребность в дровах и беспечность, с которой вырубали лес на топливо. Уничтожение лесов, увеличивающих влажность климата, уже привело к вредным последствиям: некоторые реки заметно обмелели, многие родники теперь дают меньше воды и чаще пересыхают. Наиболее распространенные деревья — сосна, дуб, вяз, ясень, бук, липа, тис, скипидарное дерево и можжевельник. На самых высоких, открытых непогоде участках гор крымская сосна Pinus Taurica имеет низкий рост и неправильную форму. Но в ущельях и на более низких склонах она отличается великолепным размером и красотой пропорций. Ее темная хвоя защищает нижние склоны горной цепи и в жаркие дни лета укрывает их столь желанной в это время тенью. Дубы в этих местах низкорослые. Многие другие деревья имеют склонность приобретать кустовую форму, при которой не достигают привычной для нас высоты. В Ореанде был обнаружен экземпляр одного из местных видов можжевельника, Juniperus excelsa, ствол которого имел в диаметре не меньше трех с половиной футов. Поскольку это дерево растет очень медленно, при таком размере его возраст должен быть больше тысячи лет. Значит, в своей юности этот можжевельник пережил Великое переселение народов, когда полуостров часто менял хозяев. Груша, дикая яблоня, слива, кизил, фундук и привычная для нас лещина растут здесь в диком виде; лещины очень много в лесах, покрывающих более низкие горы. Осенью крестьянки собирают созревшие орехи. Иногда они проводят вне дома две недели подряд, взяв с собой необходимый запас еды и ночуя под открытым небом, пока не закончат свою работу. Деревня Партенит на южном побережье гордится огромным деревом лещины, под которым князь де Линь сочинял свое письмо к императрице Екатерине II. Густая листва этого дерева покрывает тенью обширное пространство, а окружность его не меньше восьми ярдов. Его ствол окружен широким деревянным диваном, где почти всегда сидят путешественники, которые используют его вместо трактира. Местные жители чтят это дерево-патриарх и встречаются в его тени, чтобы обсудить дела своей деревни.

В долинах растут великолепные деревья грецкого ореха, каштаны и шелковицы. Иногда всего одно дерево грецкого ореха дает от 80 000 до 100 000 плодов, и часто такое дерево бывает главным источником средств к существованию для крестьянской семьи. Вблизи побережья часто можно увидеть старые оливы и дикие виноградные лозы огромного размера. Оба этих растения когда-то завезли в Крым греки или генуэзцы. Кипарисы растут здесь прекрасно, но, хотя их много и они большие, это дерево появилось в Крыму меньше семидесяти лет назад. Князь Потемкин в 1787 году посадил в Алупке два кипариса в память о визите Екатерины в Крым. Эти деревья живы и теперь, и все остальные кипарисы Крыма выращены из черенков, взятых от них.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги