Крым-криминал. Книга 3. Заклятое место

– И не только чаем, у меня еще немного денег осталось, хватит на бутылку твоего любимого сухого вина Алиготе,– обрадовался он.– И даже на шоколад «Корона».

– Тогда пообещай, что не будешь, как в прошлый раз, распускать руки,? – потребовала Ласка.– Давно ведь должен знать, чем заканчиваются подобные любовные шалости? Ты же еще не готов стать отцом, у тебя ни двора, ни кола.

– Обещаю вести себя скромно,– слегка взгрустнул он.

– Знаю я цену твоим клятвам. Все они сводятся к одному: обещать, не значит жениться. Ох и влетит мне от матери,– она взглянула на наручные часики.– Через час я обязана быть дома.

– В таком случае не будет терять драгоценное время,– поторопил Муравич и, взяв ее под руку, направился в ближайший магазин по пути к зданию общежития. На смятые мелкие купюры и монеты, рассчитав, что должно хватить, купил бутылку белого вина и плитку шоколада.

В фойе общежития у вертушки их остановила вахтерша – строгая женщина лет шестидесяти пяти от роду Жанна Артемовна. Цепким взглядом обозрела Ласку и властно велела:

– Предъяви-ка свой документ?

Наташа порылась в сумочке и подала студенческий билет.

– А-а, заочница, Наталия Васильевна Ласка, так и запишем в журнале,– произнесла вахтерша, аккуратно вписывая ее фамилию и время пребывания в строке напротив комнаты № 237.– Получается, что вы и на прошлой неделе гостили. Моя сменщица сделала запись о том, что загостились дольше полуночи. Понятно, чем вы наедине с Муравичем занимались. Некрасиво нарушать распорядок, режим, установленный ректором института. На сей раз, я вправе вас не пустить. Слишком большая любительница наших непутевых студентов. Как бы чем их не наградила, а то закроют общежитие на карантин и меня за потерю бдительности, слабый контроль вытурят с работы.

– Ну, что вы, Жанна Артемовна, это же наша студентка, своя, не чужая,– возразил Эдуард. – Натали учится на одном со мной курсе, только на заочном.

– Наши студенты в общежитии живут, а она пришлая, – парировала женщина. – А если приспичило, то на курсе общайтесь. Там у преподавателей на виду, как кролики или рыбки в аквариуме. Ничего аморального не посмеете совершить.

– Мы с Натали решили сообща поработать над курсовой, у нас одинаковая тема. Она отличница, а мне математика туго дается. Вы же не хотите, чтобы за мною “хвосты” тянулись?

– Мне без разницы. Вижу, что за тобой пока что девки тянутся,– усмехнулась она, указав проницательным взглядом на пакет.– Бутылку не забыл прихватить с собой, математик. Знаю, какой работой собираетесь заняться, поди, не первый десяток лет на свете живу. От этой сексуальной революции совсем ошалели, будь она неладна. В мои молодые годы бесстыдства и распущенности не было. Строго блюли нравственность и почитали своих родителей и учителей. А нынче студентки не успеют и года проучиться, как животики вырастают, вынуждены рожать или делать аборты. Стыд и срам.

– Вам то, Жанна Артемовна, какая с того печаль?– насупился, недовольный ситуацией парень.

– Не жалеют себя девчата, ведут себя, как похотливые кошки, подрывают здоровье, коверкают судьбу, вот какая печаль, я ведь не только мама, но и бабушка, поэтому не могу без слез глядеть на нынешнюю молодежь,– заявила она, сурово поджав плотные губы. Еще несколько минут перепалки и Наташа настроилась уйти.

– Ах, из-за этой учебы совсем склероз одолел,– встрепенулся Муравич и полез рукою в полиэтиленовый пакет, достал шоколадку. – Это вам для поддержания сил и бодрости на боевом посту.

– Шоколад я люблю, очень полезен для сердца, особенно черный, натуральный, а не соевый,– улыбнулась вахтерша, принимая плитку и пригрозила.– Ну, и хитрый же Эдуард, знаешь, чем ублажить.

– От щедрого сердца, Жанна Артемовна,– приложил он ладонь к левой стороне груди, а сам подумал: «Чтоб ты им подавилась, старая карга, лакомство ведь предназначалось Натали». Он знал, что вахтерша занимается мелкими поборами со студентов, считая это в порядке вещей, своим «бизнесом». Между тем она не спешила пропускать, застопорив вертушку. Взглянув на Ласку, перелистала несколько страниц журнала и прочитала вслух запись, сделанную своей сменщицей:

– Наталия Ласка пришла в комнату № 237 а 20.15, а ушла в 0.34 следующего дня. Предупреждаю, чтобы впредь такое не повторилось. Для пребывания гостей предельное время – 23.00. Тебе, ясно мартовский кот? Если просрочите, приду и вытурю с позором.

– Ясно, куда уж более,– ответил студент и с тоской подумал «Тебе бы надзирательницей в исправительно-трудовой колонии или игуменьей в женском монастыре служить, чтобы монашки не грешили. Эх, нет на твою голову Декамерона и Казанова».

Но благоразумно промолчал, как застоявшийся жеребец, переминаясь с ноги на ногу.

– А ты, красавица писаная, поняла?– с самодовольством обратила она взор на смущенную Ласку.

– Не ты, а вы,– поправила ее Наташа.

– Ты, вы, я гляжу, шибко шустрая, палец в рот не клади, откусишь, – насупилась вахтерша.– Возьмешь, хлопец, такую в жены упрямую и горя намыкаешься. В карман за словом не полезет.

– Это не ваша забота,– сухо ответил Муравич.