Крым. Полная история

До сих пор воды Сиваша хранят страшные тайны: кости и мумифицированные тела погибших. В тот день с поля боя не вернулось несколько тысяч человек, многие умерли позднее – от болезней, от воспаления легких. В городе Армянске на старом гражданском кладбище есть могила с надписью: «Вечная память герою Гражданской войны Прохору Иванову, павшему в борьбе за советскую власть 1918–1920 гг.».

История этой могилы такова: в августе 1935 года колхозник, кузнец Иван Павлов, собирая картечь в обмелевшем Сиваше, обнаружил мумифицированные останки красноармейца. Сохранились его шинель, гармонь и даже удостоверение погибшего, где было сказано, что «Прохор Иванов мобилизован приказом Советской власти на действительную военную службу в ряды Красной армии. 1901 года рождения». Он погиб, штурмуя Сиваш.

Белые герои

Легендами овеяна трагическая гибель Керчь-Еникольского пехотного полка[10].

Расформированный большевиками полк был возрожден в Крыму в составе Екатеринославского отряда. Полк был изрядно потрепан в бою с махновцами, а затем практически полностью погиб в боях на Перекопе. О гибели полка выжившим офицером князем Кудашевым были написаны стихи:

Побатальонно, поротно
Выбыв из строя, смолк
Сто тридцать пятый пехотный
Керчь-Еникальский полк.

Молодец молодца краше,

Пулями мечены лбы…
Не доходя Таганаша
Вышли из белой борьбы…

А что было дальше?

Деникин и Врангель эмигрировали и занялись написанием мемуаров.

Генерал Слащев тоже эмигрировал в Константинополь, жил там некоторое время в нищете, а в ноябре 1921 года вернулся в Россию, где преподавал и даже издал несколько книг.

Лекции Слащева собирали много публики, напряжение в аудитории было огромным: многие слушатели сами сражались с врангелевцами, а белогвардейский генерал буквально исходил желчью, разбирая ту или иную операцию красногвардейцев. По легенде, на одном из таких занятий красный командарм Семен Буденный, взбешенный язвительностью Слащева, разрядил в сторону белого генерала целую обойму. И не попал! А тот лишь поплевал на пальцы, запачканные мелом, и спокойно бросил в сторону притихшей аудитории: «Вот как вы стреляете, так и воюете».

В начале 1929 года Яков Слащев был застрелен курсантом Московской пехотной школы тремя выстрелами в упор. Убийцу объявили душевнобольным.

Примечательна личность второй супруги Слащева – Нины Нечволодовой.

Она добровольцем пошла на фронт, была медсестрой. Вытащила из-под огня и выходила Слащева после тяжелого ранения в живот. Более они не расставались. Нина сражалась бок о бок с белым генералом, ходила в атаку, имела боевые ранения. Вместе с ним эмигрировала в Турцию, потом вернулась в Россию. Судьба ее после гибели Слащева неизвестна.

Красные в Крыму. Террор

В захваченном Крыму большевики учинили массовый террор, в результате которого погибло, по разным данным, от 20 до 120 тысяч человек.

В Крыму в то время находились многие известные писатели и поэты: Аркадий Аверченко, Викентий Вересаев, Максимилиан Волошин, Константин Тренев, Иван Шмелев, Илья Эренбург, Сергей Сергеев-Ценский и другие. Многие из них оставили воспоминания об ужасах тех лет. Сохранилось письмо феодосийского военного врача Семена Владимировича Констансова, в котором он подробно описал происходившее.

Первые дни по вступлении советских войск в Крым прошли относительно спокойно, если не считать массового грабежа населения. Затем была объявлена обязательная регистрация всех военных, служивших в армии Врангеля. К этой регистрации население отнеслось без особого страха, так как Реввоенсоветом было объявлено, что офицерам, добровольно остающимся в Крыму, не грозят никакие репрессии.

Поначалу обещание выполнялось. Хотя все офицеры были задержаны, а часть из них отправлена в концентрационный лагерь, это не выглядело насилием: больных направили в госпиталь, тем, кто был недостаточно тепло одет, выдали со складов обмундирование. Другой части офицеров была объявлена амнистия, встреченная населением с благодарностью, тем более что в Крыму почти не осталось людей, действительно враждебных советской власти: они попросту эмигрировали.

Террор начался спустя несколько дней совершенно неожиданно не только для населения, но и для многих партийных работников. Все военные, только что зарегистрированные и амнистированные, были обязаны вновь явиться на регистрацию. Подчинившиеся этому требованию были немедленно арестованы, и затем на окраинах города начались расстрелы.

В числе расстрелянных оказались и офицеры, и рабочие, и мелкие военные чиновники, и советские служащие, и больные, и здоровые – без разбора. Убивали даже инвалидов, положенных накануне в госпиталь.