Крым. Полная история

Я иду дорогой скорбной в мой безрадостный Коктебель…
По нагорьям терн узорный и кустарники в серебре.
По долинам тонким дымом розовеет внизу миндаль,
И лежит земля страстная в черных ризах и орарях.
Припаду я к острым щебням, к серым срывам размытых гор,
Причащусь я горькой соли задыхающейся волны,
Обовью я чобром, мятой и полынью седой чело.
Здравствуй, ты, в весне распятый,
мой торжественный Коктебель! —

не об этой ли тропе писал Максимилиан Волошин?

Глава восьмая Великая Отечественная

Крым в Великой Отечественной войне

В последнем мирном номере газеты «Красный Крым» за 22 июня 1941 года, как обычно, была напечатана радостная заметка о прибывших в Крым на отдых курортниках. Увы, отдохнуть им не пришлось: в этот же день началась страшная война, которая продлится четыре года. После кровопролитнейших боев Крым будет оккупирован и разорен.

На подступы к Перекопу нацисты вышли в конце сентября. Бои за Ишуньские позиции продолжались еще месяц, но затем фронт был прорван.

Медленно продвигались гитлеровцы по полуострову. Оборона Крыма состоит из множества подвигов, оставшихся в памяти народа. Один из них – подвиг пяти краснофлотцев в районе села Верхнесадовое (ныне в черте Севастополя). Политрук Фильченков и черноморцы Цыбулько, Паршин, Одинцов, Красносельский ценой своих жизней задержали движение вражеских танков. На месте подвига на возвышенности Кара-Тау им установлен памятник. В Симферополь войска вермахта вошли в ночь на 2 ноября, а к середине месяца советская армия сдала Керчь и эвакуировалась на Тамань. Севастополь оказался в осаде.

Севастополь

Оборона Севастополя длилась с 30 октября 1941 года до июля 1942-го. Город пал только после третьего штурма.

Подземные укрепления в Севастополе начали строить еще в середине XIX века: во время Крымской войны знаменитый военный инженер Тотлебен встретил неприятеля сетью минных галерей. В начале XX века работы продолжились, и к началу Великой Отечественной войны Севастополь стал одним из самых укрепленных городов в мире. Его окружали десятки орудийных позиций, минные поля и две бронебашенные батареи: 30-я – в устье реки Бельбек и 35-я – на мысе Херсонес. На немецких картах батареи получили кодовые наименования – форт «Максим Горький 1», и форт «Максим Горький 2».

Большая часть обеих батарей размещалась под землей, а на поверхность выходили лишь бронированные вращающиеся башни с орудиями, бившими на сорок километров.

В подземельях батарей были снарядные погреба, помещения для жилья, склады, камбуз, медпункт, баня и даже клуб. Все внутренние помещения были разделены бронированными дверями. Командный пост и радиостанция находились в пятистах метрах от артиллерийских установок и соединялись с башнями подземным ходом. Другой подземный ход вел на берег моря, на пристань.

Несмотря на исключительный героизм защитников Севастополя, к концу мая участь города была решена. Первой из двух батарей пала 30-я: израсходовав все боеприпасы, ее защитники пытались уйти через подземный водоток, но были обнаружены и попали в плен.

К концу июня город был уже захвачен фашистами, держалась лишь 35-я батарея. Наркому ВМФ отправили телеграмму с просьбой «о скорейшем вывозе на Кавказ ответственных работников самолетами с аэродрома Херсонесский маяк». Пришел ответ: эвакуация ответственных работников разрешена. И все – о рядовых бойцах не было ни слова. Той же ночью более двухсот человек командного состава были эвакуированы.

Во главе частей, продолжавших сопротивление, остался генерал Петр Георгиевич Новиков, позднее погибший в плену. Кроме того, на мысе Херсонес остались десятки тысяч офицеров, матросов, солдат. Обычно называют цифру 80 тысяч человек.

Командир 35-й батареи капитан Алексей Яковлевич Лещенко получил приказ не допустить захвата батареи врагом. Он поставил последние шесть снарядов на картечь и ударил по противнику прямой наводкой, а затем организовал подрыв батареи. От взрыва часть стены обрушилась в море, где и сейчас на глубине от двух до шести метров порой находят гильзы и снаряды. Около трех часов ночи, с группой в 32 человека, покинув цитадель, Лещенко вплавь добрался до одного из последних катеров, уходящих в Новороссийск. Но тем бойцам, что укрывались в подземных коммуникациях, он помочь уже не мог.