Крым: право и политика

Российская Федерация как продолжатель территориальных прав РСФСР, учредитель и продолжатель Союза ССР вправе ставить вопрос о государственно-правовом статусе Крыма. Передача прав административного управления Крымской областью от одной республиканской администрации другой в рамках единого государства (СССР) ничего общего не имеет с передачей суверенитета России над Крымом. Как убедительное подтверждение этого, в документах Парламентской Ассамблеи Совета Европы от 26 сентября 1995 года в Выводах № 190 (195) к вступлению Украины в Совет Европы зафиксировано: «В Крыму, административное управление которым было передано Украине в 1954 году (подч. нами), этнические россияне составляют 70% населения». Совет Европы не допустил ошибки, которую позволили себе представители российской власти, оправдывая «легитимность» (понятие «легитимность» используется чиновниками управленческого аппарата для прикрытия «незаконности» в их действиях) передачи Крыма и Севастополя Украине.

Правящие круги Российской Федерации ни разу не выступили с протестом по дипломатическим каналам в связи с осуществлением Украиной фактического суверенитета в отношении Севастополя и Крыма, последующим закреплением в одностороннем порядке в своей конституции «передачи» Севастополя в подчинение Украине. Президент и МИД Российской Федерации занимали в лучшем случае позицию выжидательного нейтралитета. С 1954 по 1991 годы российские власти не ставили официально проблему возвращения Крыма и Севастополя. Тем самым провоцировали украинских националистов на заявления о том, будто бы Россия отказывается от своих исконных территорий.

И только в начале 1992 года ситуация стала меняться.

§ 2. Изменение правовых оснований передачи Крыма Украине («хозяйственная целесообразность») и установление Украиной режима фактической аннексии территорий Крымской области и Севастополя может стать предметом разбирательства в Международном Суде

Ко дню обретения независимости (26 декабря 1991 года) Украина не имела ни одного метра юридически оформленной государственной границы с сопредельными странами.

В нынешний период в СНГ сложились внешние границы СНГ — с государствами, не входящими в СНГ; и внутренние — с государствами СНГ. Есть и другая классификация государственных границ: классические государственные — границы, совпадающие с границами СНГ; границы, формирующиеся по классическому типу, например, России с Латвией; бывшие административные границы, формально провозглашенные государственными.

В Крымской области внешней государственной границей является участок границы, которая являлась государственной границей бывшего СССР. Государственные границы были установлены в день провозглашения независимости Украины. Внутренние (формально провозглашенные в марте 2003 года) государственные границы являются условными и не определены двусторонними соглашениями.

Данная тема, как и другие темы правового статуса Крыма и Севастополя, осталась вне внимания отечественных юристов-международников.

Исходным положением для нас является четкое разграничение понятий «государственная территория» и «территория как объект хозяйствования».

Государственная территория в международном праве определяется как пространственная сфера действия государственного суверенитета, выражающаяся в праве государства определять организацию принадлежащей ему территории. К основным признакам государственной территории относят такие, как верховенство и принадлежность, единство, целостность (неприкосновенность), неделимость, отсутствие давности, пространственность, использование территориального верховенства для регулирования правового режима подвластной государству территории.

В работах юристов-международников (Н.А. Ушаков, Ю.Г. Барсегов, В.Г. Городнюк и др.) критикуется позиция, согласно которой территория является объектом собственности государства. Подобная конструкция проистекает из отождествления государственной территории с землей (слово «территория» происходит от латинского «terra» — земля), что ведет к признанию вещной природы государственной территории. В этих же работах содержится критический анализ трактовок государственной территории как пространственного предела государственной власти и как объекта государственно-правовой (публичной) собственности. Признание государственной территории как пространственного предела и утверждение о том, что территория находится и в собственности государства, неизбежно ведет к отождествлению государственной территории с землей.