Крым в годы смуты (1917–1921 гг.)

Власти надеялись на поддержку зажиточного в целом немецкого населения. Однако жесткое проведение мобилизации вызывало недовольство и среди немцев. Мобилизованных отправляли на фронт в распоряжение «отдельного батальона немцев-колонистов», а также в «конно-партизанский отряд». Было учреждено Управление по формированию воинских частей из немцев-колонистов, и предпринята попытка создать полноценную немецкую воинскую часть, но безуспешно. В июле решили призвать в армию духовных лиц меннонитов, но затем от этой затеи отказались. Среди немцев усиливалось стремление «непротивлению установлению советской власти», что множило ряды дезертиров. И никакие репрессии не могли остановить этот процесс. Кроме того, принудительные поставки лошадей немецкими колониями, размещение в них на постой воинских частей отрицательно сказывались на экономическом состоянии населения⁶³⁴.

Об украинском вопросе речь пойдет далее.

Режим Врангеля мог продержаться только за счет иностранной помощи. Армия целиком зависела от нее. Приходилось брать взаймы товарами под высокие проценты или расплачиваться золотом, валютой, сырьем. Весной армия снабжалась за счет остатков кредита в 14,5 миллиона фунтов, предоставленных англичанами А. И. Деникину⁶³⁵. Великобритания настаивала на замкнутости Врангеля в Крыму. Диктатор обращается к Франции.

Французская Республика всецело поддерживала Польшу, ведущую войну с Советской Россией, и настаивала, чтобы Врангель пришел на помощь полякам и ударил в тыл Юго-Западному фронту красных. П. Б. Струве в Париже, где было создано Общероссийское заграничное представительство, обхаживал французов, выторговывая помощь. Главнокомандующий решился, воспользовавшись отвлечением сил большевиков на запад, занять Северную Таврию.

Позиция Великобритании была: скорейшее прекращение гражданской войны и установление нормальных торговых отношений с Советами. Поэтому, с одной стороны, британское правительство стало свертывать материальную помощь Врангелю, с другой – связалось с народным комиссариатом иностранных дел Советской России, имея целью перемирие и в то же время сохранение в Крыму врангелевской армии.

17 апреля (н. ст.) министр иностранных дел Великобритании Дж. Керзон обратился к наркоминдел Г. В. Чичерину с телеграммой, в которой угрожал вмешательством британского флота в случае наступления советских войск на юге и предлагал посредничество в переговорах. Г. В. Чичерин предложил «пойти на амнистию Врангелю и на приостановку дальнейшего продвижения на Кавказе…»⁶³⁶. В. И. Ленин пишет наркомвоенмору Л. Д. Троцкому: «По-моему, Чичерин прав: тотчас ответить согласием на 1) приостановку военных действий (а) в Крыму и (б) на Кавказе (точно обдумав каждое слово) и 2) на переговоры об условиях очищения Крыма на принципе (не более) общей амнистии белых и 3) участия английского офицера в переговорах с Врангелем»⁶³⁷. Как известно, дело до переговоров не дошло.

28 апреля (11 мая) Врангель провозгласил создание Русской армии. Армии – не добровольческой, а общенациональной. Началась мобилизация. Крестьяне, несмотря на суровейшие меры, всячески пытались избежать службы. На воинские пункты прибывало не более трети призывников, из сотен до воинских частей доходили десятки.

Несмотря на вялую мобилизацию, Русская армия представляла к маю серьезную силу: 40 тысяч человек на фронте и в запасе, 10 танков и 20 самолетов разных марок⁶³⁸. На конец мая она насчитывала 27 316 штыков и 4650 сабель против, соответственно, 12 176 и 4630 – у красных⁶³⁹. По словам Врангеля, выглядела она так: «Загорелые, обветренные лица воинов, истоптанные порыжевшие сапоги, выцветшие потертые рубахи. У многих верхних рубах нет, их заменяют шерстяные фуфайки. Вот один, в ситцевой пестрой рубахе с нашитыми полотняными погонами, в старых выцветших защитных штанах, в желтых английских ботинках, рядом другой и вовсе без штанов, в вязаных кальсонах. Ужасающая, вопиющая бедность. Но как тщательно, как любовно пригнана ветхая амуниция, вычищено оружие, выровнены ряды»⁶⁴⁰.

Всего лишь за два месяца был наведен относительный порядок в развалившемся после Новороссийска тылу. «Жизнь в тылу постепенно налаживалась, стали прибывать иностранные товары, открывались магазины, театры, кинематографы. Севастополь подчистился и подтянулся. Воинские чины на улицах были одеты опрятно, тщательно отдавали честь»⁶⁴¹.

В мае из-за скученности и нехватки воды в Севастополе, а затем и других городах Крыма вспыхнула эпидемия холеры. Санитарная служба была поставлена хорошо, поэтому жертв оказалось меньше, чем ожидалось. Заболело холерой (по сентябрь) 1090 человек, умерло 450, сыпным тифом – 1934 и 239⁶⁴².

20 мая был подписан и 25-го обнародован знаменитый приказ № 3226, открывающийся словами: «Русская армия идет освобождать от красной нечисти родную землю»⁶⁴³ и в двух фразах формулирующий главные пути внутренней политики: аграрную и земскую реформы.